Сука-любовь - Дэвид Бэддиэл Страница 41

«Алло, дорогая — не поднимай трубку — я просто звоню, чтобы сказать, что мне предстоит заняться кое-чем сегодня вечером — своего рода работа… своего рода». Он звонил со своего мобильного: на заднем плане слышалось довольно громкое пыхтение его «вольво». Это было, наверное, минут за десять до его появления в квартире Тэсс. «Я тебе объясню, когда вернусь. Может быть, буду поздно, не знаю». Затем пауза; Джо вспомнил, как он решался, сказать ли ему следующую фразу: «Люблю тебя, пока».

Теперь он ненавидел себя за то, что ему пришлось задуматься перед тем, как сказать ей, что он ее любит. Но вот что заставило Джо сделать эту паузу: фраза «Люблю тебя, пока» была бессмысленной — даже хуже, чем бессмысленной — просто привычный набор слов, которые не имели никакого отношения к подлинному признанию в любви. Он вспомнил, как Вик ему однажды говорил что-то насчет этого. Тем не менее слова Джо не содержали и тени обмана. У него и в мыслях не было закончить все адюльтером. Когда вечером накануне он уходил с работы, то решил ничего не говорить Эмме о своей утешительной миссии — визите к Тэсс — до тех пор, пока не поговорит с Тэсс, или хотя бы до тех пор, пока не убедится, что «Тэсса Кэрролл» в его компьютере и их подруга — одно лицо. Но, несмотря на то что он оставлял сообщение без всякой задней мысли, Джо казалось теперь, что местами ему слышится нехорошая интонация; он различал в своем голосе фырканье и смех опереточного злодея.

Джо посмотрел на аппарат, продолжавший высвечивать мигающую «двойку». Возвращаясь домой, Джо не раз задумывался над тем, что ему придется давать объяснения Эмме по поводу этой «своего рода работы». «Каким жестоким образом разрешилась моя проблема», — угрюмо подумал он.

Его рука рассеянно переместилась с автоответчика на телефон. Он наугад вставил указательный палец в отверстие на диске и набрал цифру. «Зачем мы купили этот кусок старого дерьма?» — неожиданно рассердившись, подумал он: ему казалось, что палец вот-вот сломается от усилия, с каким приходилось вращать пластиковый диск. И затем, так же внезапно, как и появился, гнев его ушел, и тут же Джо остро почувствовал свое одиночество и понял, что женщина-полицейский была права, — ему очень нужно было кому-нибудь позвонить. Но кому? Он знал, кому он действительно хотел позвонить. Ему хотелось позвонить кому-нибудь, кто немедленно придет к нему, утешит и приободрит его, и будет держать его в своих объятиях до тех пор, пока шок, страх и чувство вины не покинут его: другими словами, ему хотелось, позвонить Эмме. И было совсем не удивительно, что, когда он все-таки набрал номер, это оказался номер человека, который уже начал — с того момента, как он недавно покинул его дом, — замещать Эмму в его подсознании.

Философы часто спорят по поводу того, что сильнее: «эрос» или «танатос», секс или смерть. Ясно, что на примитивном уровне секс побеждает, не закатывая рукавов; по крайней мере, если мы будем считать их, как считал Фрейд, двумя противостоящими инстинктами.

Сцена в доме Джо после прибытия Вика и Тэсс стала еще одним подтверждением победы секса над смертью. Есть старая избитая шутка о некоторых мужчинах, которые стараются думать о посторонних вещах во время секса с целью оттянуть оргазм; тем не менее есть и другое наблюдение. Мысли о сексе очень, очень часто приходят в голову в совсем неподходящей обстановке: на похоронах или во время встречи близких друзей, пришедших поддержать своего товарища, только что потерявшего жену.

Впрочем, сам Джо полагал, что, когда он увидит Вика и Тэсс, события прошлой ночи не будут иметь никакого значения, ему даже в голову не придет думать об этом.

Но ему пришло это в голову. Буквально в тот момент, как только они вошли, потому что жесты утешения так прихотливо пересекают плоскость сексуальных жестов. Вик первым обнял Джо, и даже в тот момент, когда он слышал, как Вик говорит, что ему жаль, ему очень жаль, у Джо была проблема — он не мог полностью раствориться в объятии своего друга, потому что через плечо Вика он видел Тэсс, стоявшую на пороге на фоне мраморно-голубого с пятнами облаков неба, и в ее лице, помимо печали, озабоченности и сочувствия, он явственно различал и нечто другое; так смотрят друг на друга сообщники, которые, лихо провернув темное дельце, хотят, чтобы все было шито-крыто. Джо ощущал, что это объятие лишь невеселая пародия на страстные ласки предыдущей ночи.

И вот они все вместе сидели в гостиной: Вик и Тэсс на софе, Джо в кресле напротив, разговаривали за чашкой горячего сладкого чая, приготовленного Тэсс, разговаривали об аварии, об Эмме, о том, что нужно делать, о невероятности всего происшедшего, об уходе за Джексоном, о том, куда смотрел Бог, говорили — и Джо не мог понять, кажется ли это ему одному или все чувствуют, что что-то не так. Все не так, как должно было быть.

— Вот… а полицейские уже были здесь, когда я вернулся вчера ночью… — Джо запнулся.

Вернулся откуда? Он не мог сказать этого и не представить, словно кадр кинопленки, обнаженной Тэсс, в сотне разных поз сворачивавшейся вокруг него. А ему очень не хотелось видеть это сейчас — он хотел выкинуть это видение из головы, освободить ее для печали, для забвения в плаче, но голая Тэсс упрямо стояла перед глазами.

И никак не хотела уходить.

— Где она была? — после очередной паузы спросила Тэсс. — Я хочу сказать, что она делала в Денмарк-хилл?

— Я не знаю, — медленно ответил Джо. — Вторники были ее своеобразными выходными — ну, ты знаешь, когда она не занималась Джексоном и домашними делами, — и я никогда не интересовался, что она делала в эти дни. Думаю, она просто ходила по разным местам, встречалась с подругами… не знаю.

Он посмотрел вниз, в свою пустую чашку. Тэсс бросила быстрый взгляд на Вика, словно пытаясь сказать: «Помоги мне, видишь, он ускользает», — но Вик тоже смотрел вниз. В конце концов она сказала:

— Значит, в аварии не было других машин?

Джо помотал головой.

— Бог мой… это странно. Я имею в виду, она была отличным водителем… ведь так?

Джо кивнул. Было похоже, что речь давалась ему с трудом.

— Почему же она тогда въехала в стену?

И тут он сказал:

— Я думаю… я думаю, она могла звонить по телефону.

— Когда?

— Вчера вечером. Около половины шестого. На автоответчике сохранилось сообщение.

— Что в нем?

— Ничего. Просто тишина. А затем отбой.

— Ты отследил его?..

Вик с удивлением взглянул на Тэсс: это было похоже на допрос.

— Извини, Джо… Я не хотела…

Снова молчание и ощущение того, что разговор зашел в тупик.

— Одно я не могу понять, — сказал Джо, — по словам полицейских, она не была пристегнута ремнем безопасности.

Вик поднял голову. Тэсс выглядела смущенной.

— Она всегда пристегивала ремень. Всегда. Она вечно пилила меня за то, что я ленился делать это.

— А откуда они узнали?