Миллионы женщин ждут встречи с тобой - Шон Томас Страница 41

— И теперь… теперь я почти не ем супов.

Мы смеемся. Прохладное шампанское щекочет язык. Хуанита смотрит на свои дорогие часы. Я спрашиваю, чем же она таким занимается, раз постоянно занята. Она пускается в долгие разглагольствования о долговых обязательствах Испании и перспективах песо, а потом снова улыбается.

— Знаю, тебе это кажется жуткой нудятиной, но я очень люблю свою работу. Мне нравится управлять деньгами… да и заработок у меня приличный.

Теперь пришел ее черед задавать мне стандартные вопросы: почему я зарегистрировался на сайте знакомств, долго ли я этим занимаюсь… Опыт подсказывает мне, что надо быть честным, и я говорю Хуаните правду: изначально мне поручили написать статью о виртуальных знакомствах, и я был не в восторге от этой идеи. Но сейчас втянулся и считаю, что благодаря таким сайтам у нас появилось множество интересных возможностей. Вероятно, в них — будущее человеческих отношений, особенно для тех, кому за тридцать (о своих недавних сомнениях по этому поводу я умалчиваю).

Хуанита кивает.

— Однажды утром я проснулась, огляделась по сторонам и подумала: у меня прекрасная квартира и хорошая работа, я путешествую по всему миру, — и все-таки я одинока. Мне тридцать два года. Все мои подруги из Мексики давно вышли замуж. — Тут она смеется. — Если честно, большинство из них обзавелись семьями еще в подростковом возрасте. Я такой участи не хотела. Переехала в Америку, а потом сюда и… — Она отпивает шампанское. — И теперь единственные мужчины, с которыми я вижусь, — мои коллеги. Ну, еще таксисты. Словом, я решила попытать удачи в интернете, потому что вовсе не хочу выходить за банкира.

— А за таксиста?

Снова теплая улыбка. Что ж, пока все идет хорошо. Она очень умна, а я… я просто на седьмом небе, потому что в Хуаните есть одна черта, о которой я забыл вам сказать. Она красивая.

Кроме шуток, эта мексиканка ослепительна. Глядя на ее лицо, я испытываю какое-то странное чувство. Так бывает, когда смотришь на что-то поистине прекрасное. Тебе становится грустно, голова слегка кружится… В общем, трудно его описать.

Однако именно в этом заключается моя работа. Я должен описать вам свои чувства, что и попытаюсь сделать при помощи довольно необычного сравнения.

Однажды, лет десять тому назад, я ездил в Исландию. Помню, как стоял на набережной Рейкьявика и любовался фьордом на севере города, глядя через зыбкие волны на огромный ледник милях в двадцати от меня — грязно-белую глыбу, застывшую в вечном падении с холодных гор. Восхитившись зрелищем, я спросил какого-то местного о названии и местоположении ледника. Тот назвал не только сам ледник, но и залив — Факсафлоуи. А потом добавил, что он находится не в двадцати милях отсюда, а в двухстах. Воздух в Исландии такой чистый и прозрачный, что все предметы кажутся ближе, чем они есть на самом деле.

Я снова посмотрел на ледяную глыбу, обрамленную синими водами фьорда. Сердце забилось быстрее. От потрясающей красоты у меня захватило дух. Да, я был тронут, восхищен, — но и встревожен не меньше. Внезапная недосягаемость этого чуда повергла меня в беспокойство.

Хотя сравнение получилось натянутое, на большее я все равно не способен. Примерно такую же слабость и головокружение я испытываю, когда смотрю на красивых женщин. Вроде Хуаниты.

Интересно, страдает ли прекрасный пол теми же симптомами при виде мужской красоты? Не уверен. Подозреваю, что все-таки нет. Камилла Палья — известная американская феминистка и, возможно, лесбиянка — рассказывала, как однажды ей в качестве лекарства вкололи тестостерон, после чего она вышла на улицы Манхэттена, увидела красивую девушку и ощутила этот внезапный душевный порыв, резкий удар, слабосилие. Единственный раз в жизни ей довелось испытать на собственной шкуре всю мощь мужского влечения. Прежде она и понятия не имела, что это такое. Конечно, она могла бы просто почитать Кингсли Эмиса, который в своих книгах очень правдоподобно описал влияние женской красоты на мужчин: «Я знаю, почему люблю женскую грудь, но не знаю, почему люблю ее так сильно».

Этот непостижимый эффект порой меня пугает, а порой причиняет почти физическую боль. Так случилось во время нашего романа с Джен, красивой подругой моего близкого приятеля.

Мы познакомились, когда она встречалась с Тревором. Они были вместе уже очень долго, полтора года. Я тогда как раз вернулся в Лондон после болезненного разрыва с Тамарой. Мы с друзьями сидели в ресторанах и по нескольку часов кряду ели, курили, попивали «мерло». Именно во время таких ужинов я стал замечать, что у Джен и Тревора все пошло наперекосяк. Они больше не держались за руки, не улыбались, а издавали скучающие вздохи, когда кто-нибудь из них пытался пошутить. Плохой знак, прямо скажем.

Второй симптом грядущего краха их отношений был в том, что Джен начала искать разговора со мной. Она расспрашивала, что я думаю об их романе, будут ли они вместе и дальше. Я решил, что Джен просто нуждается в помощи, в совете со стороны и беспристрастном мужском мнении, поэтому был с ней честен. Сказал, что вряд ли они еще долго протянут.

В следующее воскресенье мы собрались на очередную попойку. На этот раз все было по-другому. Тревор и Джен скандалили в открытую; в конце концов он всплеснул руками и заявил, что лучше отоспится в нашей захламленной холостяцкой квартире, чем станет слушать вопли Джен. И был таков. Мы остались в шумном баре поиграть в дартс.

Через некоторое время ко мне подошла Джен и спокойно произнесла:

— Я в тебя влюблена.

От изумления я выронил дротик. Затем подобрал и бросил в мишень, но не попал.

Сперва я решил, она шутит. Не тут-то было. Джен призналась, что влюблена уже несколько месяцев.

В смятении я бросил еще один дротик, чуть не угодив в бармена. Ей было примерно двадцать семь. Ясные серые глаза, отличная фигура, попка, с которой можно играть в пинг-понг. Иными словами, умная, скромная и женственная Джен была просто обворожительна. И эта красотка заявила, что по уши влюблена в меня, хотя ее роман с моим лучшим другом еще не закончился.

Мы поцеловались. И еще, и еще. Потом гуляли по улицам, целовались и пили. Я сгорал от чувства вины, но мне так нравилась Джен! Что же теперь делать?

О’кей, я знаю, что делать. Сейчас-то знаю. Надо сказать «нет». Но как она была красива! Хрупкая, умная… и посреди грязного бара на Москоу-роуд она забиралась розовым язычком в мой рот. Пока мы там были, я лихорадочно разрабатывал план действий. Разве я могу предать лучшего друга ради девушки? А разве я могу не предать друга ради этой ослепительно красивой девушки?

Зря беспокоился, Джен сама все решила. Ближе к ночи, когда наши друзья разбрелись по домам, мы снова пошли гулять, рука об руку. Мимо пролетали машины, нежный синий вечер опустился на деревья Гайд-парка, шелестевшие на ветру… Джен присела на колени, расстегнула мою ширинку и начала делать минет.

На улице. В ярком свете фонарей. А мимо ехали машины.

Я чуть не грохнулся в обморок. Это был самый волнующий и потрясный минет в моей жизни. Прекрасная Джен влюбилась в меня и занялась со мной оральным сексом прямо на оживленной лондонской улице. Даже не спросив разрешения. Но ведь она была девушкой моего друга!.. Я решил это прекратить. И прекратил. А затем прекратил прекращать. Мне было слишком хорошо, и тому было слишком много причин. Я смотрел на звезды и искал в них ответа (одновременно постанывая от запретного удовольствия). Потом увидел, что на нас пялятся люди из проезжающих мимо автобусов, и снова попытался остановить Джен. Но… но… но…