Сын цирка - Джон Ирвинг Страница 41

Или он выпил слишком много пива, или у него разыгралось воображение, однако доктор подумал именно таким образом. Он благодарил судьбу за то, что работает только хирургом-ортопедом. На самом деле его не очень интересовали подобные вещи, тем не менее Фаруку пришлось сделать над собой усилие, чтобы не размышлять на эту тему.

В данный момент Дарувалла прикидывал, что хуже: то, что вторая миссис Догар хочет кастрировать Инспектора Дхара, или то, что она добивается любовной связи с актером, или то, что у этой женщины невероятно длинный клитор огромных размеров.

Доктор настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как Вайнод выехал на круглую маленькую аллею перед выходом. Одной рукой он крутил баранку, а другой с опозданием нажал на тормоза, чуть не сбив Даруваллу своей машиной. Во всяком случае доктор отвлекся от мыслей о миссис Догар. На какое-то мгновение он забыл о ее существовании.

Груженый велосипед

Лучшее из двух такси карлика, с ручным управлением, стояло в ремонте.

— Проверяют карбюратор, — объяснил Вайнод.

Из-за того, что Дарувалла не имел ни малейшего представления о ремонте карбюратора, он не стал дальше расспрашивать карлика. Они отъезжали от клуба Дакуорт на машине марки «Амбассадор», уже приходившей в упадок. Кузов бело-кремовой окраски напоминал Фаруку зубы, покрытые серым налетом. Дребезжала деталь ручного управления, предназначенная для переключения скорости. Тем не менее доктор коротко приказал, чтобы карлик поехал мимо старого отцовского дома на Ридж-роуд в районе Малабар-Хилл — мысли о прошлом все еще не отпускали его.

После убийства отца Фарук и Джамшед сразу продали дом, поскольку их мать решила, что остаток жизни проживет с детьми и внуками, ни один из которых не хотел оставаться в Индии. Мать умрет в городе Торонто, на кровати в комнате для гостей. В эту ночь был обильный снегопад, и женщина отошла в мир иной столь же спокойно, мирно, совсем не так, как ее муж, если учесть, что Ловджи погиб от взрыва бомбы.

Не в первый раз доктор просил Вайнода проехать этим путем — дом его отца на Малабар-Хилл едва виделся в окно такси. Бывшая собственность семьи Дарувалла напомнила Фаруку всю эфемерность его контакта со страной, где он родился. Сейчас в районе Малабар-Хилл он выглядел иностранцем.

Доктор жил, подобно пришельцу, в одном из этих унылых строений на улице Марин-драйв. Из окон его квартиры, как из десятков других квартир, можно наблюдать за Аравийским морем. Он платит 60 лакхов (около 250 тысяч долларов) в год за квартиру чуть более 100 квадратных метров, однако из-за редких приездов в страну почти не жил в ней. Фарук не сдавал квартиру в наем. Он не делал этой глупости, зная, что закон стоял на стороне жильцов, постоянно проживающих в квартире. Если бы кто-либо там поселился, то уже навсегда. Кроме того, доктор получил столько денег за фильмы о полицейском инспекторе, что часть дохода хотел истратить в Бомбее. Меньшую часть. Через швейцарский банк и с помощью ловкачей, нарушая закон, значительную часть прибыли он перевел за пределы Индии. Дарувалла стыдился этой аферы.

Вайнод каким-то собачьим чутьем определял момент, когда от доктора можно получить подачку. Его предприятие существовало на пожертвования доктора, и карлик не испытывал никакого стыда за то, что Фарук помогал ему деньгами.

Вайнод и Дипа взяли на себя бремя спасения детей из трущоб Бомбея. Говоря проще, они набирали уличных ребятишек для работы в цирке, разыскивая попрошаек, которые собирали деньги, показывая акробатические номера. Если дети обладали природной координацией движений, Вайнод предпринимал усилия, чтобы пристроить их в цирковые труппы, по уровню выше, чем «Большой Голубой Нил». Дипа посвятила себя спасению девочек-проституток, а также тех, кому грозила эта участь. Но среди них было мало кандидатов, подходящих для выступления в цирке. Насколько знал доктор, единственным местом, куда удавалось пристроить таких детей, был довольно посредственный цирк «Большой Голубой Нил».

Фарука сильно огорчало то, что к чете карликов эти девочки попадали, пройдя школу мистера Гарга. Этот господин являлся владельцем и руководителем кабачка «Мокрое кабаре», где зачастую выступали артистки, завышавшие себе возраст. В Бомбее нет сексуальных шоу как таковых, там запрещен показ голых конечностей и такого уровня обнажения тела, какой практикуется в Европе и Северной Америке. В Индии его вообще не демонстрируют, однако там широко распространено выступление в мокрой одежде, плотно прилегающей к телу и почти прозрачной. В злачных заведениях, подобных кабаре мистера Гарга, танцовщицы, как правило, делали откровенно призывные привычные сексуальные жесты, составлявшие основу так называемых экзотических танцев. Среди низкопробных бомбейских притонов заведение мистера Гарга слыло наихудшим. Однако в разговорах с доктором карлик и его жена убеждали Даруваллу, что хозяин кабаре выполнял миссию доброго самаритянина в этом бомбейском районе красных фонарей. Среди многочисленных борделей «Мокрое кабаре» казалось землей обетованной в океане пошлости и разврата.

Фарук, однако, предполагал, что кабаре лишь с виду напоминало очаг культуры, а не обычный публичный дом. Большинство девушек этого заведения, исполняя экзотические танцы, не занимались проституцией, однако многие исполнительницы бежали из соседних домов терпимости.

Девственность ценилась в борделе лишь краткое время, до тех пор, пока мадам не находила, что девица уже достаточно подросла или за нее дают хорошую цену. Но даже после побега из публичных домов эти девчушки оказывались слишком юными для исполняя тех номеров, которые демонстрировались в «Мокром кабаре». Им было достаточно лет, чтобы заниматься проституцией, однако их явно не хватало для участия в экзотических танцах.

Большинство мужчин-зрителей, как объяснял Вайнод, желали, чтобы артистки выглядели как взрослые женщины, однако клиенты, которые хотели бы вступить в половую связь с несовершеннолетними девочками, вовсе не хотели смотреть на них на сцене. Поэтому мистер Гарг не мог использовать несовершеннолеток в «Мокром кабаре». Однако доктор Дарувалла был убежден, что хозяин тайно использовал этих девочек в личных целях, удовлетворяя свои извращенные желания, — такой мерзкий был у него вид, — предпочитая не распространяться об этом. С первого взгляда на него Дарувалла почувствовал гадливость, впечатление оказалось стойким, несмотря на то, что видели они друг друга всего лишь однажды, когда Вайнод представил доктора как постоянного клиента своего такси.

Дарувалла увидел высокого мужчину с военной выправкой, но такого бледного, словно он никогда не покидал темноты и не появлялся при солнечном свете. Кожа на его лице, нездоровая и маслянистая, неприятно бугрилась, как у трупа. Это впечатление усиливали провалившиеся внутрь губы, всегда открытые, будто их хозяин заснул в положении сидя. Под глазами у Гарга проступали темные набухшие мешки, как бы наполненные застоявшейся кровью.

Глаза этого человека своим желтым цветом напоминали доктору глаза льва, как и у этого животного лишенные осмысленного выражения. Страшнее всего на лице смотрелся огромный расплывшийся красный шрам. Когда-то в лицо Гаргу плеснули кислоту, однако он успел уклониться и разъедающая жидкость задела ухо, съела кожу на скуле и шее. Красное пятно от той давней раны опускалось за воротник рубашки. Даже Вайнод не знал, кто это сделал и почему.