Атлас, составленный небом - Горан Петрович Страница 41

КНИГА вписана по вертикали, а воздух по горизонтали. (Борхес)

ДАЖЕ самая широкая дорога отступает перед рекой. (Андрич)

ЕСЛИ, расстелив карту, полить ее водой и посыпать песком,

можно узнать, где брод через реку. (Кортасар)

ОНА была теплой. (Зингер)

Трава КАЖЕТСЯ низкой, однако ее шелест

достигает наших ушей. (Виан)

Сообщения первостепенной ВАЖНОСТИ прячутся в глазах. (Буццати)

Они считают горы низкими потому, что горы МАЛОЙ высоты

по сравнению с небом. (Поло)

Если вы протащите СВОЮ душу через эту трещину,

то последуете за ней и сами. (Потоцкий)

в ЗОЛОТУЮ косу вплетаются ленты французского языка. (Павич)

Каждую ночь они копали лунную ЖИЛУ. (Толкиен)

По утрам они переплетали сны, как переплетают ОТПЕЧАТАННУЮ

книгу. (Кальвино)

Книги, набранные ШРИФТОМ снов, легче, чем

написанные книги. (Маркес)

Нож с ручкой ИЗ розового дерева. (Киш)

Крыши церквей делают из СВИНЦА, чтобы фрески не взлетели. (Эко)

Фунт яви СОДЕРЖИТ приблизительно два фунта снов. (Вук)

В Китае измеряют БЛЕСК глаз, а не вес. (Фрейзер)

ЕЕ талия. (Карвер)

Заря ЯВЛЯЕТ небо после мрака ночи. (Црнянский)

В старину люди застегивали СЕБЯ по всему животу на пуговицы. (Рабле)

ИДУЩЕМУ быстро можешь узнать судьбу, читая линии на ступне. (Рушди)

ТЕРПЕЛИВО строящий имеет в доме много окон. (Челебия)

На душе легко, если ВЛОЖЕННЫЙ ТРУД тяжел. (Чехов)

Платье ее колыхалось так ЩЕДРО, что у птиц началась морская болезнь. (Хармс)

НАГРАЖДАЯ себя за подъем наверх, мы созерцали плодородную равнину. (Данте)

Иллюстрация 44. "Превращение низших металлов в высшие металлы", золотое тиснение, общая длина 211 см, год изготовления неизвестен, Энциклопедия Serpentiana, собственность Драгора.

Перевернутая карта, звуки, что лучше?

Случается, что тот, кто раскладывает пасьянс, замирает в страхе перед очередной картой. Пальцы цепенеют, лоб покрывается испариной, в животе судорогой скручивается ужас, губы связывает молчание. "Что кроется под лабиринтом орнамента на рубашке карты?" - эта мысль пульсирует у него в голове, и он застывает на долгое время, пытаясь расслышать, что таит та, другая сторона, настораживая уши и с сжимающимся сердцем распознавая звуки:

Сначала голоса людей, петляющий шепот, хруст шагов, смелая перекличка голосов, смех... Затем стук и шум машин, сгребаемой земли, приглушенные удары молотами, звуки разрушения. Потом грохот обрушивающихся стен. Несколько мгновений тишины. Потом дождь осыпавшейся черепицы. Сначала далекий, потом все более приближающийся. Потом все повторяется, один раз, два раза, три раза... И уже тогда, когда слух привыкает к однообразному повторению, когда любопытство берет верх над страхом, шум усиливается. Как будто с громким окриком закрываются и все двери входов и выходов. Как будто со звоном разбивающихся стекол ломаются и все горизонты. Как будто со стенами вместе разрушаются и трещины, в которые были спрятаны воспоминания. Как будто дождь осыпающейся черепицы со стоном распарывает само небо, как будто лунное колесо, звеня серебряными спицами, остановилось на самом краю пропасти, там, где постепенно осыпается кромка и где верх и низ голыми руками ведут борьбу не на жизнь, а на смерть.

Если такие звуки раздаются из-под карты, ее лучше и не открывать. Не вредно даже поставить на нее сверху что-нибудь как можно более тяжелое.

__________

47/ Пасьянс или поэтика

Пасьянс (patientia, лат. - терпение) - игра в карты для одного человека, имеющая много вариантов. Суть игры в том, чтобы карты одной или нескольких колод разложить на столе по определенным правилам, раскладывая их одна на другую и одна рядом с другими, причем в случае успешного завершения результату придается определенное значение.

Часто случается так, что нам требуются две соседние или же отделенные друг от друга расстоянием карты. В такой ситуации следует на одной карте загнуть ту часть, которая расположена за рамкой карты и принадлежит полю соседней или же удаленной карты. Согнутую карту следует поместить на рамку соседней или удаленной карты таким образом, чтобы земля и свод одной карты служили продолжением земли и свода соседней или удаленной карты. Если нужно склеить листы двух карт, то следует отрезать по рамке северное и восточное поле карты. Лист с отрезанными полями следует наклеить на соседний или удаленный лист карты таким образом, чтобы рамки на том и на другом листе совпали, а земля и свод одной карты были продолжением земли и свода другой карты.

Иллюстрация 45. Александр Дж.Петрович, "Составление карт", пятая часть восьмой главы справочника для интересующихся "Чтение карт и ориентация", 10х8 см, 1970 год, Национальная библиотека Сербии, Белград.

О разнице между солнечными и механическими часами

В полночь, когда упал третий или четвертый аршин мрака, нас разбудил звук, похожий на шорох крыльев целой стаи летучих мышей. Как могли быстро мы спустились из своих снов на подушки и полусонные повскакали с кроватей. Торопливо слезая со своего Вселенского дерева, Подковник подвернул ногу. Богомил уронил стул. Об его "Ох!" споткнулась Люсильда. На Люсильду наткнулась Молчаливая Татьяна. Вспорхнули испуганные горлицы. Лунные рыбки попрятались в складках воды в аквариуме. Наконец Саша нашла свечу, но слабое трепетание ее пламени не смогло осветить ничего большего, чем общий переполох.

И только мы привыкли к такому весу страха, как он вдруг удвоился раздался еще более сильный звук, от которого весь дом содрогнулся так основательно, что со стен попадали все трещины. Опасаясь босыми ногами наступить на какую-нибудь из них, мы замерли, молча прислушиваясь, как у нас над головами что-то угрожающе шумит и сыплется.

- Разволновались призраки, - первым подал голос, правда шепотом, Подковник, природа некоторых людей не позволяет им почувствовать, в какой момент язык следует держать за зубами, а в какой за зубы спрятать.

- Насколько мне известно, чердака у нас нет, - возразил Богомил возможности того, что снова перевесит угрожающее молчание.

- З... - начал было Подковник, но на втором этаже снова что-то треснуло и отдалось таким эхом, что переломались все ветки на персиковом деревце и молодом тисе в нашем дворе.

Окно никогда еще не обрамляло более печальной картины. Луна плыла по небу очень странно. Ее серебряные спицы и лопасти крутились вхолостую. Казалось, что кто-то спарывает лунный узор. Дул сильный ветер, свод неба трепетал, как изодранный флаг.

- Может быть, мы столкнулись с айсбергом, - прочитали мы выдох Татьяны на оконном стекле.