Сон №9 - Дэвид Митчелл Страница 41

– А если он прибежит в слезах, потому что в классе никто с ним не разговаривает, так как его папочка слишком скуп, чтобы купить ему игровую систему?

– Я…– Бунтаро хмурится.– Об этом я не подумал. А как твой отец поступал?

– Он был далеко.

– А мама?

Одна маленькая ложь влечет за собой другую.

– У меня был футбольный клуб. Так или иначе, мне нужно, э-э, вымыться.

Я залезаю в свою капсулу, принимаю душ – вытираясь, я вспотел настолько, что впору снова идти под душ,– и разворачиваю футон. Сон не идет. У меня перед глазами стоит Аи Имадзё. Ее гибкая шея, ее улыбка. Она называет меня по имени. Встаю, пытаюсь взять несколько аккордов на гитаре, но пальцы словно заржавели. Проверяю тараканий мотель. Только один постоялец – младенческого возраста. Таракан раззвонил по всему миру о гостеприимстве моего мотеля. Возвращается Кошка и опустошает миску с водой. Я наливаю еще воды, она снова выпивает все до капли.

Позже я выхожу купить «Токио ивнинг мейл». Еду на подлодке до Уэно и, выбрав в парке тихое местечко, заполняю бланк объявления. Несколько раз начинаю заново – крайне важно не написать ничего такого, что может разозлить мою мачеху или создать впечатление, что мне нужны деньги. В конце концов я доволен планом «В»: простое, короткое сообщение. Отправлю его завтра, в обеденный перерыв. Сосу бомбочку с шампанским. В парке Уэно полно семей с детишками, парочек, стариков, иностранцев – бразильцев, китайцев – у каждого народа свой кусочек территории. Любители ходить по музеям, любители фотографировать, скейтбордисты. На деревьях стрекочут цикады, под деревьями орут младенцы – сплошные увеселения. Жирные голуби. По периметру носятся велосипеды и мотоциклы. Пахнет сахарной ватой, благовониями, зоопарком и осьминогами в тесте. Я направляюсь к пруду Синобадзу, посмотреть, как кормят уток. Ложусь на землю, прислонившись к дереву, и вставляю в свой «Дискмен» «Mind Games» [66]. Это самый жаркий день за всю историю сентябрей. Смотрю на облака. Вот идет Дама с фотографиями, споря со своим невидимым спутником. Интересно, соберусь ли я когда-нибудь с духом пригласить Аи Имадзё на свидание. Молодая женщина кормит уток хлебными крошками из бумажного пакетика. Рядом с ней на скамейке лежит стопка библиотечных книг. Я задремал. Женщина садится на велосипед и подъезжает ко мне, как будто хочет мне что-то сказать. Изучает мое лицо. Я нажимаю «Стоп», и окружающий шум снова льется мне в уши.

– Нет,– в конце концов произносит она.– Это не просто совпадение.

– Простите?

Она с досадой качает головой, словно не веря чему-то.

– Даймон шпионит за мной.

Я подскакиваю.

– Кто вы?

Ее лицо суровеет.

– Не надо мне этого дерьма.

А?

Она шипит, тыча в меня пальцем:

– Скажи ему, пусть катится к дьяволу! Скажи ему, эти фантазии насчет побега годятся лишь для сопливых школьниц! Скажи ему, что он ничтожество! Скажи ему, что моя страна перестала быть японской колонией в конце прошлой войны! Скажи ему; если будет звонить, я сменю номер! А если он сунется в мой дом, я ткну ему в рожу вилкой! Скажи Юдзу Даймону, пусть катится прочь, чтоб он сдох! Все это относится и к тебе тоже.

Кричат утки.

И вдруг я все понимаю. Эта женщина – Мириам, хостесса из «Пиковой дамы». Та, что вчера не пришла на свидание к Юдзу Даймону в игровой центр. Женщина, с которой я помог Юдзу Даймону расквитаться. Это ужасно.

– Клянусь,– начинаю я.– Я… я не знал, я вовсе за вами не шпионю, я…– (Утки хлопают крыльями.) – Я и не думал, то есть это ошибка, я и понятия не имел, что вы будете здесь…– откуда я мог знать? То есть я даже толком не знаю Даймона…

Раз – шелест ветвей платана. Два – платан исчезает, а она бьет меня ногой – сильно, не понарошку – прямо по яйцам. Три – я лежу на земле, скорчившись от боли, а мои объявления разлетаются во все стороны. Четыре – я слышу ее голос, такой ледяной, что мог бы заморозить пруд:

– Я точно знаю, кто ты такой, Эйдзи Миякэ. Ты пиявка, которая живет ложью. Так же, как твой отец.

И она идет к своему велосипеду. Пытаясь превозмочь боль, я повторяю про себя ее последние слова.

– Подождите!

– Она уезжает.

– Пошатываясь, встаю на ноги.

– Подождите!

Она крутит педали – прочь по дамбе между утиным прудом и озером, по которому катаются на лодках. Я пытаюсь бежать, но от боли перехватывает дыхание.

– Мириам! Подождите!

Мамаши с колясками оборачиваются, компания подростков на мотоциклах смеется. Даже утки смеются.

– Мириам!

Я опускаюсь на землю, признав свое поражение, и смотрю, как она превращается в мираж и тает в облаках водяной пыли от фонтанов. Она знает моего отца! Мне хочется радоваться забрезжившей надежде и в то же время выть от бессилия. Нетвердой походкой я возвращаюсь к своим пожиткам и нахожу в пыли между корнями платана еще одну вещь. Это библиотечная книга, которая выпала, когда Мириам пыталась меня изувечить. Что это за книга? Я не могу прочитать ни слова – она на корейском.

* * *

В закоулках Сибуя я теряю счет времени. Кажется, что между «вчера» и «сегодня» прошло несколько недель. Этот лабиринт узких улочек с резкими тенями и вчерашний розовый квартал – два разных города. Среди отбросов снуют кошки и вороны. За углом исчезает передвижной лоток, торгующий пивом. Из водосточных труб брызжет вода. Ночная часть Сибуя погружена в дрему, словно потасканный комик между актами. Глаза разбегаются от обилия вывесок: «Дикая Орхидея», «Ямато Надэсико», «У Мака», «Диккенс», «У Юми-тян». Даже если «Пиковая дама» окажется где-то здесь, я так устану от поисков, что ее не увижу. Я вышел из «Падающей звезды» без часов и не представляю, насколько быстро день клонится к вечеру. Ноги гудят, во рту привкус пыли. Ну и жара. Я обмахиваюсь бейсболкой. Лучше не становится. Какая-то пожилая мама-сан поливает ноготки в своем оконном ящике на третьем этаже. Когда я оглядываюсь на нее, она все еще рассеянно на меня смотрит.

Телефонная будка – это порносафари и запах нестираных брюк. В Токио незачем покупать секс-мангу – просто найдите ближайший телефон-автомат. Мы с двоюродными братьями сэкономили бы целое состояние. Здесь есть все формы и размеры, какие я могу себе представить, и много чего еще. Втроем, вчетвером, садо-мазо, школьное обозрение, «серебряные» услуги [67]для восьмидесятилетних.

– Справочная,– отвечает женский голос – Назовите город, пожалуйста.

– Токио.

– Район?

– Сибуя.

– Имя?