Охотники на снегу - Татьяна Алферова Страница 40

Светка не лгала. Ей нравилось жить с родителями, она не знала и не представляла другой жизни. Ради чего, ради какого такого любовничка она должна отказываться от совместных завтраков или ужинов за стареньким круглым столом с пестрой скатертью, когда отец так потешно шутит, заигрывает с матерью, словно они молодые, хотя самим уже под пятьдесят. Ради кого отказываться от «кофе в постель» по выходным, от поездок на дачу в Ропше и печеной в ведре картошки, от платьев, которые можно оставить на стуле скомканными и найти наутро уже отглаженными. От большого Яна, пуделя, традиционно спящего с ней вместе, хоть мама и ворчит, что простыней на собак не напасешься. От сложенных из бумаги мышат, что отец иногда засовывает ей в сумку для смеха. От всей их радостной непритязательной обстановки, от их, пусть несовершенного и не отдельного, но такого своего дома.

А личная жизнь… Ну что, личная жизнь! Она все одно связана с ее семьей, с родителями. О «любовничках» можно не рассказывать дома, ни к чему, предки и так понимают, что она взрослая, они всегда ее понимали. Последнее время заранее предупреждают, когда поедут на дачу, когда вернутся. Открыто, конечно, ничего не говорят про любовничков, не замечают якобы. Светка так бы и жила всю жизнь, если бы не Борис.

В той безликой, ничьей квартире, разглядывая дурацкую лампу, она решила, — нет, поняла, что от этого мужчины ей придется рожать ребенка, более того, ей хочется этого ребенка. А останется ли Борис с ней навсегда или с ним сложится так же, как с прочими его женами, не настолько важно. То есть важно, конечно, но не так, чтоб ради этого отказываться от их ребенка, от их жизни, сколько ее там ни наберется. Начисто лишенная романтизма Светка не раздумывала, влюбилась она или нет, настоящее ли это чувство или так, обманка, в ней включилась не родителями даже заложенная программа, которой должно следовать, и дело вовсе не в том, что им с Борисом оказалось так хорошо вместе, но рожать она несомненно могла только от него. Что-то подобное рассказывала мама о начале их отношений с отцом. Потому родители и не беспокоились из-за мимолетных романов дочери, что знали, рано или поздно предназначенное случится, включится неведомый механизм, и все произойдет само собой и как нужно.

— Мама, папа, я завтра уезжаю с Борисом в Дагомыс, — скажет Светка за ужином.

— А ты не хочешь нас познакомить? — спросит мать, порозовев от смущения — дочь не предлагает сама, приходится просить.

Светка второй раз в жизни промолчит, не скажет правду, не сообщит, что ее избранник женат. Достаточно того, что она объявила его имя, выделив из прочих безымянных своих поклонников.

— Леля, она взрослая девочка, пусть сама решает, может, и знакомить будет незачем, — непривычно сурово заметит отец.

— Холодно еще для Дагомыса-то, купаться нельзя, — кротко заметит мать, выключит чайник и ужин продолжится.

Наверняка все произойдет не так идиллически, но крика не будет, это точно. И скорей всего, Борис понравится отцу, несмотря на обилие жен и детей, как ни парадоксально это может показаться со стороны. У них в семье иные критерии. А решительность всегда занимала почетное место. У них с отцом. Мама — та потише, учительница, как-никак. Преподает деткам азы легкой атлетики в спортивной школе. В баскетбол уже не играет — возраст. А у деток сейчас начинается весеннее обострение: стенды режут, у сумок ручки отрывают, мимо унитаза писают, в общем, у мамы проблем хватает.

Наблюдающая сверху плюнула бы от огорчения, ибо бодрые сценки раздражают сильней, или сделала бы Светкину маму дрессировщицей тигров для полноты картины, но она считала, что так не бывает, таких отношений не бывает, людей таких не бывает, она даже и не подлетала к их счастливому семейству, у нее скопились по-настоящему важные дела.