Самое время для новой жизни - Джонатан Троппер Страница 40

– Вы были сегодня на похоронах, – сказал Джереми.

– Да.

– Почему вы пришли? Ведь вы не знали моего отца.

– Правда. Но на похороны приходят не только для того, кто умер, но и для тех, кто остался жить.

– Вы про мою семью?

– Да.

– Но их вы тоже не знаете, – заметил Джереми.

– Зато я знаю тебя.

– Девушка с вами была ваша подружка?

– Что?

– Девушка, которая сидела рядом с Элисон. Ваша подружка?

– Это, друг мой, очень хороший вопрос.

– Ну так, – он взял у меня мяч, повел к самому кольцу, – какой же на него ответ?

– Ответить непросто.

– Ага, – он поднял мяч для нового броска.

– Тебе, наверное, нужно идти обратно?

Джереми посмотрел в сторону дома, и впервые я увидел подлинную печаль в глазах мальчишки. Тас, кажется, почуял его страдание и прибежал на подъездную дорожку, не желая оставлять хозяина.

– Не хочется туда сейчас, – Джереми перекатывал в пальцах мяч.

– Понимаю. Судя по тому, что говорили на похоронах, твой отец был хорошим человеком.

– Да.

– Жаль, мы не успели с ним познакомиться.

– Классная футболка, – сказал Джереми.

На мне была футболка из коллекционной серии с художественными изображениями персонажей “Звездных войн” на фоне большой полупрозрачной головы Дарта Вейдера.

– Любишь “Звездные войны”? – спросил я.

– Ага. У меня есть все три на кассете. Новые фильмы.

– И у меня.

– А “Скрытая угроза” вам нравится?

Я ответил не сразу. Фильм меня разочаровал: непомерно раздутый комикс, в котором не было и капли того волшебства, что в первых сериях. Но вдруг на Джереми он подействовал так же, как на меня в свое время старые “Звездные войны”? Мне не хотелось разрушать впечатление.

– Трудно привыкнуть ко всем этим новым персонажам, – ответил я осторожно. – Ты что думаешь?

– Мне понравилось, – он пожал плечами. – Но первые три были лучше.

Что ж, значит, не все потеряно.

– Я был примерно в твоем возрасте, когда сняли “Звездные войны”. Мой любимый фильм с тех пор и навсегда.

– Папа тоже так говорил.

– Подожди-ка меня здесь.

– Ладно.

Я побежал в дом и через минуту вернулся с маской Дарта Вейдера.

– Здорово, – Джереми повертел маску в руках. Поднес прорезиненный пластик к носу, шумно вдохнул – обрадовал меня. Потом натянул маску на голову, хрипло и громко задышал, сказал угрожающим, низким голосом: – Дарт Вейдер.

У меня внезапно защемило сердце – то ли от симпатии к нему, то ли оттого, что я уже никогда не буду таким. Крупная капля дождя упала на шлем сверху, скатилась, исчезла под гребнем, прямо над черными стироловыми глазами. Джереми снял маску, волосы его потрескивали от статического электричества, а несколько тоненьких прядей поднялись над головой, как русый нимб.

– Можешь оставить ее себе, – предложил я.

Он посмотрел на меня:

– Правда?

– Ну конечно.

– Спасибо большое, – поблагодарил мальчик. От души поблагодарил. – Она крутая.

За спиной Джереми хлопнула дверь, на террасу вышла его мама:

– Иди домой, малыш, ладно? Сейчас дождь начнется.

Тас встрепенулся, встал, вопросительно посмотрел на Джереми. Через двор я бросил взгляд на Рут и как-то вдруг застеснялся из-за того, что стою здесь с Джереми, из-за баскетбольного мяча, маски, своей футболки. Женщина в трауре и я – ребенок-переросток. Я смущенно помахал ей, она махнула рукой в ответ – слабый, сдержанный жест человека, не вполне уверенного, что со вчерашнего дня мир не изменился.

– Нужно идти, – сказал Джереми.

– Вперед. Еще увидимся.

– Да, – он пошел было к дому, но снова обернулся ко мне:

– Вы уверены насчет маски?

– Абсолютно. Человеку в моем возрасте не пристало иметь слишком много игрушек. Окружающие этого не понимают.

Джереми улыбнулся, и его искренняя улыбка, казалось, выражала больше понимания, чем можно было ожидать.

– Спасибо, Бен, – и мальчик направился к матери.

– Эй, Джереми, – позвал я тихо, чтобы она не услышала.

– Что?

– Да пребудет с тобой Сила.