Чудотворец - Дмитрий Константинов Страница 40

– Что «здорово»?! А если людей мало придет? Там знаешь, какая аренда? Еще кто-нибудь сфоткает пустую трибуну – в газетах напишут, что никого не было… Что ты молчишь?!

– А что я? У Коли спроси: рискнет он на стадионе?

– Я и так знаю, что он скажет! – Настя скривилась и передразнила: – «Сами решайте…»

Юра даже не улыбнулся:

– Что ты дразнишься? Совсем он тебе не нравится?

Настя пожала плечами:

– Почему? Нормальный начальник, у меня хуже были… Слушай, ты меня будил сегодня или мне снилось?

– Снилось…

* * *

На свежей могиле с фотографией мальчика лет десяти лежали свежие цветы.

– Петю моего уже не вернуть… Но я хочу помочь тем… Кого еще… кому еще…

– Стоп! – скомандовал Гудовский. Он подошел к женщине, скорбно стоявшей у могилы, и предельно вежливо проговорил: – «Тем, кто еще жив… Не хочу, чтобы этот человек еще кого-то убил так же, как он убил моего сына»… Всего три строчки! Вы в школе стихи учили? Давайте повторим вместе со мной: «Петю моего уже не вернуть»…

– Петю моего уже не вернуть…

– И не надо ничего играть – мы не в театре! «Но я хочу помочь тем, кто еще жив»…

Женщина послушно повторила.

Невдалеке от места съемки, по дорожке между могилами, прогуливались Мальков и адвокат Астанин. Мальков достал из бокового кармана портмоне два мятых, засаленных билета без «контроля» и протянул их Астанину.

– Билеты с выступления Арбенина. Скажете: были в ее сумке, никто не удивится – в женских сумочках столько барахла…

– Я найду, что сказать! – мягко перебил адвокат и, забрав у Малькова билеты, кладет в одно из отделений своей папки. – А те, кто сидел рядом?

– Шесть человек вспомнят, что женщина с сыном были на этих местах, и мальчику стало плохо уже в конце выступления.

Астанин с удивлением взглянул на Малькова.

– Целых шесть?

– А то! Фирма веников не вяжет! – Мальков задумчиво усмехнулся. – Может, его правда укатать лет на восемь?

Адвокат даже остановился:

– Надеюсь, это шутка? На это я не подписывался!

– Шутка, шутка…

– Вы говорили: главное, поднять шум! Даже если не сможем возбудить уголовное дело…

– Я же сказал: шутка! Успокойтесь.

Когда съемка у могилы мальчика закончилась, все поехали в студию.

– В первый раз мальчику стало плохо еще в зале, – Астанин говорил гневно, эмоционально, едва ли не со слезой во взоре, – на выступлении этого Арбенина…

– И вы можете это доказать? – поинтересовался Гудовский.

– Разумеется! Есть куча свидетелей… Дома стало полегче, а через какое-то время – новый приступ, потом еще… – адвокат печально вздохнул. – Когда Петю привезли в больницу, было уже слишком поздно.

– Вы хотите обвинить в смерти мальчика Николая Арбенина?

– Мы уже это сделали – сегодня утром Зоя Федоровна Хрулева, мать мальчика, отнесла заявление в прокуратуру. До сеанса Петя был абсолютно здоров! Вот выписка из его медкарты, – Астанин продемонстрировал на камеру какие-то бумаги. – А через две недели он умирает от перитонита, первый приступ которого случился как раз во время выступления этого лжецелителя!

– Почему вы обратились с этим к нам?

– Николай Арбенин был у вас в программе, вы показывали его сеанс в прямом эфире – в общем, всячески рекламировали… Значит, должны взять на себя часть вины за убитого им ребенка.

– Стоп-стоп! – возмутился Гудовский. – Давайте не так резко! Но если подтвердится то, о чем вы сказали – обещаю: мы не только возьмем на себя часть вины, но и попытаемся ее искупить.

* * *

Замятин вел иномарку по загородной трассе. На переднем сидении для пассажиров сидел Конев, а позади расположились Патаев и Арбенин.

– Я уже как-то общался с большим чиновником, – хмыкнул Николай. – Не очень удачно.

– Только не сравнивай: какой-то фраер из горисполкома – а здесь целый нефтяной замминистра. К тому же друг министра внутренних дел… Коля, этот человек нам нужен! Мы ведь партнеры? Или все? Без меня справишься? – помолчав и не дождавшись ответа, Патаев вкрадчиво поинтересовался: – Ты же не собираешься меня кинуть?

– Перестань! – поморщился Арбенин.

– Так, на всякий случай, если мелькнет мыслишка… Я бы не советовал.

Иномарка остановилась у ворот министерской дачи. Патаев и Арбенин вышли из машины и направились к воротам. Там Патаев нажал на кнопку звонка, через какое-то время дверь открылась, и в дверном проеме возник высокий широкоплечий мужчина в строгом костюме.

– К сожалению, Семен Сергеевич не сможет вас принять.

– Слышь, малой, передай, что к нему – Патаев Сергей Дмитриевич.

– К сожалению, Семена Сергеевича нет – срочно вызвали в министерство…

– А позвонить он не мог, чтобы мы сюда не перлись?! У меня телефон в машине!

– Не знаю, извините…

Охранник поспешил закрыть дверь, а Патаев, вне себя от ярости, процедил:

– Вот сука! Сам же просил тебя привезти!

– Он здесь, в доме, – сказал Николай.

– Не понял… Он что, от меня прячется?

– Может, не от тебя? – Арбенин хмурится, что-то высчитывая. – Сегодня же пятница?

– Ну…

– Только что была программа Гудовского, – кивнул Николай, посмотрев на часы. – Похоже, началось…

Зубарев сидел в своем кабинете и сосредоточенно играл в электронную игру «Ну, погоди!».

– Странно все это, – вздохнул Юра, барабаня пальцами по колену. – Раньше вообще не замечала – что я, что тумбочка… Эй, на барже?

– Слышу-слышу, – огрызнулся Михаил, не отрываясь от игры. – Что ты, что тумбочка…

– Да убери ты этого «волка с яйцами»! – Юра подскочил и вырвал у него игрушку. – Ты ведь тоже видел, что я ей на фиг не нужен?! Помнишь, где-то месяц назад? Я сказал: «Все равно она будет моей женой», – ты так усмехнулся…

Зубарев с шумом выдохнул:

– Читал книжку «Пятьдесят правил счастливой жизни»? Нет? Я тебе куплю на свадьбу. Клевая книжка, сразу в мозгах все по полочкам… «Если вы видите в прошлом только плохое – забудьте его, живите сегодняшним днем». Как тебе?

– Честно? По-моему, херня какая-то.

– Она тебя любит! Ты ее любишь! Вы вместе! Чего тебе еще надо?!

Юра какое-то время помолчал, словно решаясь, и, наконец, произносит:

– А если она не сама? Вдруг ей Коля внушил? Я же ныл, как ее люблю, – решил брату помочь…

– Да ну, брось – он бы не стал.