Спасенная с "Титаника" - Лия Флеминг Страница 40
Спасенная с "Титаника" - Лия Флеминг читать онлайн бесплатно
Вовсе не капитан Смит отрезал выход пассажирам третьего класса и расставил охрану, преграждавшую путь на верхние палубы. В газетах столько противоречивых историй – каким из них верить?
Будь здесь Селеста, она бы составила убедительное письмо. Может, написать ей и попросить отправить в газету телеграмму в защиту капитана Смита? Впрочем, не стоит: это займет слишком много времени.
Мэй намеревалась сообщить редакции «Личфилд меркьюри» все, что она о них думает, однако была слишком взбудоражена разговорами о далекой войне и о том, что войско гарнизона в Уиттингтоне приведено в полную боевую готовность. Кухню колледжа переполняли слухи; Флорри Джессоп сообщила о шпионах, которые якобы расставлены на всех углах. Тем не менее газетные страсти по поводу открытия памятника не утихали, а Мэй все никак не могла заставить себя взяться за перо, опасаясь привлечь внимание к себе и Элле. После стычки с Флорри она нигде не бывает, кроме продуктовой лавки, церкви и дома Форестеров в Стритэе. Нет, рисковать нельзя.
Радовало уже то, что нашлись умные люди, вставшие на сторону капитана. С другой стороны, ходила молва, что противники возведения монумента готовят соответствующую петицию. Мэй тошнило от всего этого.
Однажды ночью, мучаясь бессонницей, она смотрела из окна спальни на соборные шпили, силуэты которых четко вырисовывались на фоне предрассветного неба. Время пришло, внезапно поняла Мэй – взяла лист бумаги, ручку и принялась писать.
Будучи одной из тех, кто находился на борту «Титаника» в ту ночь и на себе ощутил дыхание ледяных вод; той, на чьих глазах в океанской пучине утонули муж и маленькая дочь, я утверждаю, что капитан Смит был хорошим и смелым человеком. Меня, в отличие от многих несчастных, спасли, и когда я в бездонном своем отчаянии думала, что лишилась всего на свете, в руки мне передали отраду моего сердца, мое дитя. Капитан Смит вместе с ребенком подплыл к шлюпке, отдал мою девочку, но сам отказался от спасения. Я своими глазами видела этот акт милосердия.
Личфилд должен гордиться монументом, напоминающим о подвиге этого человека, ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за других [8].
Только очевидцы знают правду о том, что происходило на «Титанике». Ваша петиция – позор для города.
Остаюсь при всем уважении…
Имя не указано.
Чернила едва успели высохнуть, а Мэй уже запечатала конверт и ринулась в темноту, чтобы опустить его в почтовый ящик в конце улицы. Нужно успеть, пока ее решимость не угасла.
На следующей неделе Мэй просмотрела «Личфилд меркьюри» от первой до последней страницы, однако своего письма не нашла. Ее историю проигнорировали, сочли выдумкой. Вот если бы она подписалась… Но тогда у дверей тотчас выстроилась бы очередь из любопытных соседей и репортеров, которые засыпали бы ее вопросами.
Еще через неделю к тревожным известиям о войне прибавилось объявление о церемонии открытия памятника. Мэй решила, что вместе с Эллой непременно отдаст дань уважения капитану Смиту. Она отправилась узнать подробнее о времени церемонии, а по пути завернула на почту купить марок – и вдруг обнаружила в сумочке ту самую марку, которую должна была наклеить на конверт, адресованный в редакцию газеты.
Вот оно что… Письмо просто не дошло. Ее речь в защиту капитана осталась неуслышанной. Мэй испытала сильное облегчение. В порыве гнева она чуть не выдала себя. Отныне она постарается не привлекать внимание к себе и малышке Элле. Мэй вновь отгородилась от мира барьерами.
Хэрриет явилась в спальню Селесты без стука. Она желала знать, почему невестка пропустила воскресную службу в церкви. Селеста попыталась закрыть разбитое лицо рукой, но было поздно.
– Ах, дорогая, Гровер опять вышел из себя?
– Вот как вы это называете? А я бы сказала, он опять меня избил, – ледяным тоном ответила Селеста.
У Хэрриет хватило совести покраснеть.
– Мне жаль, что так вышло. Ты должна понимать, какой стресс испытывают мужчины на работе. Надо учитывать, что в резиновой отрасли грядет важное слияние компаний, на фирме Гровера происходят большие перемены. Гровер очень похож на отца. Они ведут себя подобным образом не со зла, пойми.
– Вы себя в этом убеждаете? – спросила Селеста, заметив алые пятна на щеках свекрови.
– Что ты имеешь в виду? – ощетинилась Хэрриет.
– Сами знаете что. Ваш сын не родился таким. Кто-то показал ему на примере: жену можно колотить, чтобы добиться от нее повиновения в…
– Дорогая моя, признай, в последнее время ты сама провоцировала Гровера постоянными разговорами о суфражизме. Тебя вечно не бывает дома, сыном ты не занимаешься…
– Неправда! Я никогда не оставляла Родди без внимания. То, что раз в месяц я посещаю собрания в Кливленде, не делает из меня…
– Мужчина должен быть хозяином в своем доме. Это вполне естественно, ведь иначе с ним перестанут считаться. – Хэрриет прошлась по комнате, нервно трогая безделушки и предметы одежды.
– Меня учили, что в глазах Господа мы все равны.
– Ну вот, ты опять за свое. Мужчина создан по образу и подобию Божию, а мы вышли из ребра Адама, так что мы, безусловно, низшие существа.
– Чушь! – рассмеялась Селеста. – Люди рождаются из материнского чрева.
– Тебе следует сдерживать себя и не болтать всякую ересь, если хочешь оставаться женой моего сына. Будь покорной – только так можно вести себя с волевым супругом.
– Меня воспитывали иначе.
– Милая, ты до мозга костей англичанка!
– И горжусь этим. Мы не любим, когда нас запугивают, и отстаиваем свою правоту, чего бы это ни стоило.
– В таком случае мне тебя жаль, – сказала Хэрриет, разглядывая старинную серебряную щетку для волос, принадлежавшую еще матери Селесты. – Хотя должна признать, дом ты обставила с большим вкусом.
– И это все? Вы не разделите мою точку зрения?
Хэрриет покачала головой.
– Селестина, ты сильно переменилась, Гровер в недоумении.
– Спасибо «Титанику»! Как можно терпеть такое зверское отношение после всего, что мне довелось увидеть на тонущем корабле? Ваш сын не удосужился даже встретить меня в Нью-Йорке, а недавно я выяснила, что он к тому же скрывает от меня почту!
Хэрриет взялась за дверную ручку.
– Все ясно. Я рада, что мы объяснились, Селестина. Я скажу всем, что ты нездорова.
Больше они никогда не поднимут эту тему, поняла Селеста. Хэрриет стыдно за то, что открылось ее собственное унижение. Вот если бы они объединили усилия, можно было бы надеяться на примирение с Гровером. Ох, и о чем она только думает, вздохнула Селеста. Никакие словесные убеждения не изменят характер мужа… но ее действия заставят его задуматься.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments