Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли Страница 40

Анна Корти жила в квартале Даро, на севере Беллинцоны, и ездила на работу на велосипеде. Ей нравилось проезжать по центру, подпрыгивая на кубиках из красного порфира, ей нравилось узнавать знакомые лица перед магазинами или за столиками баров. Иногда, когда оставалось время до начала работы, она заходила куда-нибудь выпить кофе. И поболтать. О погоде, о семейных делах, о городских сплетнях. Эти разговоры успокаивали лучше, чем сеанс массажа.

Вокруг библиотеки царило оживление. Анна сидела за столом и видела, как приходят студенты, пенсионеры и дамы, ищущие книжку для мужа, он ведь все равно их не дочитывает, знаете, что уж мне тогда эти книжки покупать. Библиотека находилась недалеко от реки Тичино, близко от центра. Часто Анна приносила себе еду из дома, в пластиковых коробочках. Гуляла по берегу реки и садилась поесть на скамейку. Из-за реки доносился гул автострады.

– Знаешь, какая-то ты уставшая, по-моему…

– Кто, я?

– А что, тут кто-то еще есть? Анна улыбнулась.

– Извини, нет, я, скорее, рассеянная.

Рената часто обедала вместе с Анной. Она тоже любила пройтись вдоль реки. Она работала не в библиотеке, но в том же здании: приводила в порядок бумаги для Государственного архива. Анна придумала причину, по которой она могла быть рассеянной:

– В последнее время мы с Филиппо часто спорим. Он становится нытиком.

– Нытиком?

– Жалуется на все, он напоминает мне своего отца. Думаешь, стареет?

Анна попала в точку: Рената обожала говорить о чужих мужьях. Она поправила покрашенные в медный цвет волосы и одарила Анну понимающим взглядом.

– Это нормально, видно, что он не находит достаточно стимулов. К счастью, мой муж пристрастился к горам, а до того было тяжело.

– Филиппо никогда не жаловался, – проговорила вдруг Анна.

– Но если ты только что сказала: он жалуется?

– А, да, в последнее время…

Анна не особо умела лгать. Правда состояла в том, что ее муж любил спокойную жизнь. А вот ей хотелось перемен. Потому-то она и ринулась в замысел Сальвиати. Уже одни только слова «ограбление» и «банк» являли ей новые миры, обещали жизнь, полную тайн и сюрпризов. А они с Филиппо, с тех пор как поженились пять лет назад, как-то закоснели. Детей пока не завели, к счастью, но ради чего? Если для того, чтобы отправляться в одни и те же поездки и видеться с одними и теми же людьми, уж лучше было родить малыша и распрощаться с молодостью.

– У нас всё по-другому, – говорила Рената, – видишь ли, у моих начальников предприимчивости меньше, чем у этого огурца… огурца, который невесть как очутился в моем сандвиче; нет, ну это возможно: говоришь им «без огурцов», а они тебе кладут огурец?

– М-да… – Анна теряла нить разговора.

– В любом случае, мы приноравливаемся. – Рената выбросила огурец. – Мужчины – особый сорт людей. Или они становятся начальниками и тогда всю жизнь только и делают, что уклоняются от неприятностей, или они должны найти себе хобби. Ты должна найти что-нибудь для Филиппо, дать ему совет…

Слова Ренаты утекали прочь, как река перед ними Анне удавалось поддерживать беседу, ограничиваясь знаками согласия. Одновременно она думала о своей работе. Ей тоже порой бывало скучно. Возможно, мысль обчистить банк играла ту же роль, что и хобби. Способ разгрузить голову.

Может, поэтому они с Филиппо и согласились? Как два ребенка, которым захотелось поиграть?

– Ты думаешь, достаточно хобби?

– Если это занятие держит тебя в форме, потом оно помогает тебе жить лучше.

На самом деле Анна знала, в чем загвоздка. Именно она хотела превратить ограбление в забаву. Чтобы не чувствовать страха, она делала вид перед самой собой, что это игра.

Позднее, в библиотеке, она искала книги о кражах в банках. Но обнаружила только романы, которые не имели никакой связи с реальностью. Истории о благородных бандитах и о злобных монстрах, которые грабят, чтобы дать выход своему безумию. Кто-то подпускал иронии. Она открыла первый попавшийся детектив, роман Дональда Уэстлейка. «Тому, кто никогда не пробовал, сразу скажу, что грабить банк – занятие очень скучное». Анна поставила книгу на полку и бросила поиски.

Нигде ни строчки о невыдуманном ограблении. Ни строчки о таком человеке, как Сальвиати, который начинает красть в детстве и затем превращает это в свое ремесло. О паре вроде нее и Филиппо, которая вдруг видит перед собой Сальвиати. И тот обращается к ним с просьбой о помощи. В их гостиной. Здорово, ребята, помните меня? Ну, в общем, мне тут надо банк ограбить, подсобите? А вокруг безделушки, свадебные фотографии… Что они могли ему сказать? Согласились, но не приняли всерьез. А теперь, когда Анна по-настоящему задумывалась об этом, ей становилось почти дурно. Что же мы делаем? Она позвонила мужу:

– Слушай, Филиппо, извини, что я тебя беспокою, когда ты в школе, но я думала об ограблении.

– Анна, – вздохнул Филиппо, – я же тебе говорил, что…

– Знаю, знаю. Но ведь и ты старался разузнать побольше об ограблениях!

– Это были истории, я читал их, и всё. Я не начинал разговора типа: но как здорово, давай мы тоже этим займемся!

– Но ты согласился помочь Жану.

– Анна, нам не стоило бы говорить об этом по телефону.

Они не могли говорить об этом по телефону! По телефону! Как два преступника. Анна в жизни не беспокоилась о прослушивании телефонных разговоров. Она даже не знала, дозволено ли это швейцарскими законами.

– Слушай, Анна, я дал согласие Жану, но мы еще посмотрим, ладно? До тех пор, пока мы не должны делать ничего, как бы это сказать, слишком…

– Ты хочешь сдать назад?

– Нет, я сказал Жану, что мы поможем, и мы поможем. Но не будем поддаваться панике. Мы два взрослых человека и…

– А что, взрослые не крадут? Ты учти, что Жан все делает всерьез, хотя мы притворяемся, что это игра!

– Игра? – Анна чувствовала, что Филиппо нужно усилие, чтобы сохранять спокойствие. – Слушай, я тебя уверяю, что это не игра.

– Я знаю, – сказала она. – Сегодня я впервые это поняла.

– Я рад. Поговорим об этом вечером, ладно?