Серафима прекрасная - Каринэ Фолиянц Страница 40

– Остынь! Не надо мне ее добра. Ничего отсуживать не буду. Если разведемся, голым и босым уйду!

– Это последнее твое слово?

– Да.

– Ну так и живи с уродиной!

Ира вскочила с песка и убежала.

Понурая Серафима налила себе чаю, положила ложечку сахару. Подумала, положила еще две. Глотнула чаю, да и отодвинула – не пьется…

Серафима поднялась по лестнице медленно, будто каждая ступенька давалась ей с трудом. Так бывает, когда горестный груз давит на плечи человеческие. Вошла в комнату, открыла ящик письменного стола, достала бумагу и ручку.

Вывела крупно: «Дорогая Полина Сергеевна!» Тут кто-то кашлянул за спиной. Сима испугалась, обернулась всем корпусом. В дверях стоял Виктор.

– Тебе чего?

– Да так… Узнать хотел, что делаешь…

– Письмо пишу Полине Сергеевне.

– Меня хаешь? Пишешь, такой, мол, сякой, неблагодарный…

– Нет у меня другой заботы! Человек у нее есть знакомый, может помочь в одном деле.

– Это в каком? – вдруг заинтересовался он.

– А что, интересно? Тебя ж моя жизнь прежде и вовсе не интересовала…

– Ну… Все ж восьмой год в одном доме живем. Попривык я как-то…

– Попривык, – передразнила Сима. – Лошадей хочу разводить, Витя. Мое это. Дело любимое и бизнес хороший. Я вон в газетах информацию собрала, правда выгодно.

– Полина говорила про лошадей, я вроде и не поверил. Слышь, а можно я тут посижу?

Он указал на диван, что стоял рядом со столом.

– Да посиди уж. Хочешь, посчитаем, сколько при хорошем раскладе лошади могут дохода дать!

– Сим, любишь деньги, а? – уличил он ее в корысти.

– Нет, дело люблю. Ваньку люблю. И тебя… тоже. Это – первое. А все остальное потом! – улыбнулась она. – Ну, садись, коль не шутишь!

Витя сел на диван, одной рукой обнял Симу за плечи, скорей по-дружески, чем любовно.

– Ну давай, считать будем. Мне и взаправду интересно!

Ире не спалось. Сидела во дворе на скамеечке в ночной сорочке. Мать подошла к ней, заботливо укрыла платком потеплее.

– Накинься! Головой-то думай – в положении и голой сидишь! Не май месяц!

– Не про то я, мама, думать должна!

– А про что?

– Как Виктора ребенка признать заставить! Я ж ему еще ни слова не сказала.

– Это почему?

– Вдруг не поверит. Скажет, нагуляла, а на меня вешаешь!

– Ну и я бы так сказала, тебя знаючи, – не по-доброму сказала мать.

– Вот спасибо! Вот ты добрая, мам. Так надо сделать, чтобы поверил! Выхода у меня другого нет, мама.

– За кого другого я бы и поволновалась. А в тебе уверена. Лиса-то ты первостатейная! Надуришь парня, к гадалке не ходи…

– Лиса лисой, а ведь люблю его, гада. Сколько других перебывало, а от него избавиться не могу. И не смогу, наверное… Вот что, мам, обидно!

– Ну а по-честному, его ребенок? – Мать придвинулась ближе.

– Может, и его. Был у меня кроме Витьки один, мам, да сплыл… Какая разница. Теперь считай, что точно Витькин. Помер второй мой ухажер, мам.

– Из-за этого ты и квартиру бросила да к маме? – все поняла Вера.

– Не бойся. Я на время. Чтобы там поутихло все. Да не смотри ты на меня так, это ерунда все, прошлое. Я о Витьке больше думаю… Обида просто жизни не давала все эти годы! Витя с ней, Симкой, а я так, сбоку припеку, потому и допускала к себе других. А теперь для себя решила: буду за Витю биться, зубами выгрызу у Симки.

– Ой, дочура, зубы-то не обломай! Она живой-то не сдастся!

– Живой, говоришь? – переспросила Ира.

– Э… Ты чего задумала? – испугалась мать.

Ира молчала…

Мария Ивановна с Симой гуляли в поле. Там паслась красивая лошадка. Чья – неизвестно. Сима залюбовалась ею.

– Чего засмотрелась?

– Да так, – ушла Сима от ответа.

– Сим, если с деньгами туго, у Васи сейчас заказов много, можем и одолжить! Ты ж коней Полине из Москвы заказала! Это ж не копеечка!

– Сама выкручусь! – отрезала Сима. – Я так привыкла.

– Мы тебе что, чужие? – обиделась учительница.

– Не чужие, родные. У родных тем более не возьму. Не бандиты, денег не воруете, знаю я, как вам деньги даются!

– Вася талантливый! У него это вот от Бога – придумать, а потом воплотить, – хвалила мужа Мария Ивановна. – У него ни один дом на другой не похож. Господи, как я счастлива, что он есть.

Сима засмеялась:

– А ведь не хотели за него идти! Силой-то вас вытолкала!

– Дура была, дура! Признаюсь – дура! Вот сколько людей мимо своего счастья проходит, боятся руку протянуть!

– Я вот руку протянула. Только где оно, мое счастье? – вздохнула Серафима.

Учительница обняла ее:

– Не гневи Бога! У тебя Ванька есть. А может, еще будут-то дети у тебя, а? Может, врачи ошибаются! Они ведь часто ошибаются, я точно говорю!

Сима покачала головой:

– Нет… Чудес на свете не бывает!

Ира подошла к покосившейся лесной избушке. Замерла у двери: войти или нет? Вдруг за спиной раздался голос.

– Ну коль пришла, так заходи!

Девушка резко обернулась. Перед ней стояла древняя старуха.

– Не бойся. Ведьмой только кличут. А никакая я не ведьма. Вот бабка ведьмой была – это точно. Я же даже наполовину у нее не выучилась. Ну, не стой на пороге. Заходи – не съем!

В избушке темно. По углам всюду пучки трав висят. Три громадных кота смотрели на Иру – серый, белый и черный.

– Ты гостинцев им принесла? – спросила старуха.

– Нет… Но в другой раз принесу!

– А почем знаешь, что второй раз будет? Может, за один управимся… Ты говори, какая беда-то тебя привела ко мне?

Ира торопливо вынула из сумочки деньги:

– Возьмите! Это вам! Я еще дам, если надо! Только помогите!

Старуха посмотрела на Иру насмешливо:

– Про меня разное в деревне болтают. Наслушалась небось. Поверила в силы мои особенные…

– Да, поверила. Я вот зачем пришла…

– Ребенка ждешь. Дочь родится. А ко мне пришла, чтобы соперницу истребить. Так? – перебила Иру старуха.

– Так.

– И чтоб по-тихому и без следов.

– Да…

– А коль не возьмусь?

– Сама порешу ее. Нет нам вдвоем на свете места, – решительно заявила Ирка.