Мужчины без женщин - Харуки Мураками Страница 4

– Мне очень жаль.

Женщина постояла несколько минут просто так. Затем медленно вздетая бровь ее опустилась, и она перевела взгляд на черную трость в левой руке Замзы.

– Вас ноги беспокоят, господин Грегор?

– Да, немного, – уклончиво ответил он.

Женщина опять внезапно вся извернулась. Замза не имел ни малейшего понятия, что означает это действие или какова его цель. Однако сложная последовательность ее движений его инстинктивно притягивала.

– Ну, что ж делать, – смиренно произнесла девушка. – Давайте поглядим, что там с замком на втором этаже. Я пришла сюда через весь город, перебралась через мост – при том, что вокруг творится такое. Больше того, жизнью рисковала. Поэтому как-то нет смысла говорить: «Ах вот как, никого нет дома? Ну, позже загляну», – и идти домой, ведь так?

Вокруг творится такое? Замза никак не мог понять, о чем она толкует. Что вообще творится вокруг? Но он решил подробностей у нее не выяснять. Еще большего своего невежества лучше бы не проявлять.

Девушка с согнутой спиной взяла тяжелую черную сумку в правую руку и с трудом потащила ее вверх по лестнице, словно некое ползучее насекомое. Замза поковылял за нею следом, не отрывая руку от перил. Ее ползучая походка возбудила в нем сочувствие – она ему что-то напоминала.

Девушка встала на вершине лестницы и окинула взглядом коридор.

– Значит, – сказала она, – у одной из этих дверей, вероятно, сломан замок, так?

Замза покраснел.

– Да, – ответил он. – У одной. Может статься – у той, что в конце коридора, слева. Кажется, – запнувшись, добавил он. То была дверь в голую комнату, где он проснулся утром.

– Кажется, – повторила женщина голосом безжизненным, как залитый костер. – Может статься. – Она повернулась и всмотрелась Замзе в лицо.

– Так или иначе, – сказал Замза.

Девушка опять вздохнула.

– Грегор Замза, – сухо сказала она. – Разговаривать с вами – сплошная радость. Такой богатый словарный запас, меткие высказывания. – Затем интонация у нее изменилась. – Но не важно. Давайте первой проверим дверь слева в конце коридора.

Девушка подошла к двери. Повернула ручку туда-сюда, толкнула, дверь открылась внутрь. Комната за ней была такой же, как и раньше. Из мебели – одна кровать, прямо в центре, напоминала одинокий остров посреди морского течения. На кровати – лишь голый и не очень чистый матрас, на котором он проснулся Грегором Замзой. И это – не сон. Пол тоже был леденяще гол. Окно заколочено досками. Должно быть, девушка все это заметила, но не выказала ни признака удивления. Будто подобные комнаты можно найти по всему городу.

Она присела на корточки, раскрыла черную сумку, вытащила из нее кремового цвета фланель и расстелила тряпицу на полу. Затем вынула несколько инструментов и тщательно разложила их на тряпке – так матерый мучитель выставляет зловещие инструменты своего пыточного ремесла напоказ перед каким-нибудь несчастным мучеником.

Выбрав проволоку средней толщины, она ввела ее в замок и опытной рукой пошурудила в нем под разными углами. Глаза ее сосредоточенно сощурились, уши насторожились, ожидая малейшего звука. Затем она взяла проволоку потоньше и повторила процедуру. Лицо ее помрачнело, а рот безжалостно скривился, словно китайская сабля. Она вынула фонарик и принялась сурово осматривать замок.

– У вас есть ключ к этому замку? – спросила она Замзу.

– Понятия не имею, где этот ключ, – честно ответил он.

– Ах, Грегор Замза, послушаешь вас – и хоть ложись да помирай, – сказала она, обратив взгляд к потолку.

После этого совершенно перестала обращать на него внимание. Перебрав инструменты, разложенные на фланели, она выбрала отвертку и взялась вынимать замок из двери. Чтобы не повредить шлиц, движения ее были медленны и тщательны. Время от времени она прерывалась, чтобы покорчиться и поизвиваться, как раньше.

Стоя у нее за спиной и наблюдая, как она эдак вот движется, Замза поймал себя на том, что и его тело начинает как-то странно реагировать. Всего его охватил жар, а ноздри его раздувались. Во рту так пересохло, что, сглатывая всякий раз, он слышал треск за ушами. Чесались мочки. А половой орган его, который доселе так неряшливо болтался, начал отвердевать и увеличиваться. Пока он поднимался, спереди на халате у Замзы рос бугор. Однако сам он не очень понимал, что это может означать.

Вынув замок, девушка поднесла его к окну рассмотреть в солнечном свете, что сиял между досок. Она потыкала в замок тонкой проволочкой, резко встряхнула его и прислушалась – лицо мрачное, губы сжаты. Наконец она снова вздохнула и повернулась к Замзе.

– Ну все, механизму конец, – сказала она. – Ты был прав – ему кранты.

– Это хорошо, – произнес Замза.

– Но не настолько, – возразила женщина. – Отремонтировать на месте я его никак не могу. Это особый замок. Мне нужно забрать его с собой – пусть его посмотрят отец или кто-нибудь из братьев. Может, им удастся починить, а я бессильна. Пока что я просто подмастерье, справляюсь только с обычными замками.

– Понятно, – сказал Замза. Так у этой девушки, значит, отец и несколько братьев. Целая слесарная семья.

– Вообще-то сегодня сюда должен был прийти отец или кто-нибудь из братьев, но из-за волнений они послали меня. По всему городу блокпосты. – Она вздохнула полной грудью еще раз и опять посмотрела на замок в руках. – Но как же он так поломался-то? Чудно́. Должно быть, кто-то долбил его чем-то изнутри. Иначе никак не объяснишь.

И вновь ее всю передернуло. Руки ее завращались так, словно она была пловчихой, тренирующейся плавать в новом стиле. Замзу ее действия завораживали и очень возбуждали.

И вот он наконец решился.

– Ничего, если я задам вопрос? – спросил он.

– Вопрос? – переспросила она, с сомнением глянув на него. – Даже представить себе не могу, какой, но валяй.

– Почему вы иногда так извиваетесь?

Девушка воззрилась на Замзу с полуоткрытым ртом.

– Извиваюсь? – На миг она задумалась. – В смысле – вот так? – И она показала ему движение.

– Да, вот так.

Некоторое время девушка смотрела на Замзу испытующе и пристально, а затем кисло произнесла:

– Лифчик постоянно съезжает. Только и всего.

– Лифчик? – тупо повторил за ней Замза. Такое слово у него в памяти не отыскивалось.

– Лифчик. Ведь знаешь, что это, так же? – сказала девушка. – Или что, считаешь странным, что горбатая женщина носит лифчик? Ах, какая самоуверенность, да?

– Горбатая? – повторил Замза. Вот еще одно слово засосало в ту обширную пустоту, что он носил у себя внутри. Он понятия не имел, о чем она говорит. Но все равно знал – он должен что-то ответить. – Нет, я вовсе так не считаю, – промямлил он, как бы оправдываясь.