Лав - из - Таня Малярчук Страница 4

– Я не боюсь воды.

– А чего вы боитесь?

«Вас».

* * *

Григорьевна не находит себе места.

– Сегодня так много народу, – говорит она Аллочке.

– Хотите, я их всех отправлю? Скажу, что вы заболели.

– Нет-нет. Скажи, что у меня перерыв. Я пойду куплю себе какой-нибудь пончик. Я голодная.

Григорьевна выходит в коридор поликлиники и быстрым шагом, чтоб не слышать недовольных реплик пациентов, выходит на лестницу. Перед ступеньками останавливается. Раздумывает.

«Я только на минутку. Я по делу».

Бегом поднимается на третий этаж и открывает ближайшую к лестничной клетке дверь с табличкой «Хирург».

– Можно?

– Григорьевна? Конечно, можно!

Седоватый человек, тоже в белом халате, поднимается из-за стола.

– Артем Миколаич, я на минутку. По делу.

Артем Миколаевич приглашает Григорьевну сесть на стул. При этом он умышленно касается ее руки, и Григорьевна ощущает холодок, но совсем в другой части тела.

– Григоривна, вы можете и не по делу, а просто.

– Я по делу, – бормочет Григорьевна. – Ну это не очень существенно, но, я думала, может, вы что-нибудь посоветуете.

– Конфету? – Артем Миколаевич вынимает из ящика стола коробку «Вечернего Киева».

– У вас всегда наилучшие, – говорит Григорьевна.

– Для вас – все наилучшее!

– Артем Миколаич, вы флиртуете со мной?

– С такой прекрасной женщиной грех не пофлиртовать, – Артем Миколаевич широко улыбается, а Григорьевна берет из коробки одну конфету. – Григоривна, я весь внимание.

Григорьевна откашливается.

– Такое дело, – говорит она. – Одна моя знакомая… ну, ей снится мужчина. Уже два года. Незнакомый мужчина.

Артем Миколаевич, кажется, ничуть не удивился тому, что услышал.

– Обычное дело. У женщины без мужчины активизируется фантазия, Григоривна, – голос Артема Миколаевича становится интимнее, – я вам давно говорил: вам нужен мужчина.

– Вы меня не поняли, – вскрикивает Григорьевна, отодвигаясь вместе со стулом поближе к двери, – я не про себя говорю!

– Не стесняйтесь меня, я ваш друг, – говорит Артем Миколаевич.

– Я не стесняюсь и поэтому пришла рассказать вам про эту знакомую. Может, вы что-нибудь посоветуете.

– А в чем проблема, вообще?! Снится, и пусть снится. Всем хорошо.

– Белле не хорошо.

– Кому?

– Знакомой. Белле. Мою знакомую зовут Белла.

– Странное имя. Она венгерка?

– Нет, но два раза была там.

– Где?

– В Венгрии.

Артем Миколаевич задумчиво откидывается на спинку кресла.

Он импозантный мужчина, думает Григорьевна, и волевой. За его спиной чувствуешь себя в безопасности. Он такой, что решит все проблемы.

– Григоривна, – наконец произносит Артем Миколаевич, – все равно суть проблемы такая же. Этой женщине, Белле, как вы ее называете, нужен мужчина. Другого лекарства нет. Причем, чем быстрее, тем лучше. На почве сексуального неудовлетворения может развиться шизофрения.

– Шизофрения?

– Ну да. Мужчина из сна переберется в реальность.

– Как это?

– Она начнет видеть его вживую – вот как. Может, уже видит. Вы спросите у нее.

– Нет-нет, – возражает Григорьевна, – Белле он только снится. Это точно. Но…

– Что «но»?

– Но она хочет большего.

Артем Миколаевич поднимается с кресла. Встает сзади Григорьевны и кладет руки ей на плечи. Григорьевна замирает.

– Я вот думаю, – шепчет она, – может такое быть, что медицина не все знает. На уровне физиологии, я согласна, знает, но на уровне душевном? Ведь это все очень индивидуальные вещи. Все зависит от психики, от конкретного человека. Белла не скрывает, что он ей нравится. Он ей нравится. Но Белла боится признаться ему в этом.

– Григоривна, – так же шепчет Артем Миколаевич, – вы делаете ту же ошибку. Вы говорите про него как про реальную особу.

– А вдруг он где-то есть?! Даже в этом городе?! И нужно только помочь Белле его найти. Такое возможно. На свете часто случаются чудеса. Я когда-то читала книжку с похожим сюжетом… Что женщине снился мужчина, а потом она его нашла…

Артем Миколаевич склоняется над Григорьевной и целует ее в правое ушко. У Григорьевны перехватывает дыхание. Она понимает, что это нужно прекратить как можно быстрее, но не сразу, не в ту же минуту. Может, в следующую.

– Дорогая, – Артем Миколаевич целует ее в изгиб шеи, – меня не нужно искать. Я здесь.

– Артем…

– Белла… Так ты себя называешь, когда фантазируешь?

Григорьевна подхватывается с места, словно ошпаренная.

– Я ничего не фантазирую! Белла моя знакомая!

Я не Белла!

Артем Миколаевич смущенно засовывает руки в карманы белого накрахмаленного халата.

– Мне уже пора. Я говорила, я на минутку. Спасибо, что выслушали, Артем Миколаевич.

– Не за что.

В дверях кабинета Григорьевна оборачивается еще раз:

– И передайте Алине от меня привет.

– Обязательно передам.

Теперь он выглядит не таким всесильным, думает Григорьевна, глядя на сгорбленную фигуру Артема Миколаевича. Мужчины сразу становятся беспомощными, когда неожиданно в разговоре упоминаешь об их женах.

* * *

– Почему ты не пришла сдать анализы, как я тебе говорила? – спрашивает Григорьевна у Беллы.

Они сидят на лавочке в скверике в окружении сытых псов и котов.

– Не знаю, – отвечает Белла, – сомневаюсь, что они мне помогут.

– Не говори так. Иногда одни анализы уже лечат. Я терапевт. Я знаю, что говорю. Такое часто бывает. Сдашь все анализы – и уже здорова.

– Но я не чувствую себя больной. Я скорее несчастна. Это же не болезнь – быть несчастной?

– Наверное, нет. Но мой знакомый хирург говорит, что так и до шизофрении недалеко.

– Как?

– Ну, начнешь видеть своего мужчину вживую, не только во сне.

Белла молчит, гладит облезлого кота, а тот мурлычет в ответ.

– Ведь ты еще не видишь его в реальной жизни, правда? – Григорьевна тревожно следит за Беллой.

– Мне это не нужно, – отвечает та. – Мне достаточно сна.

– Ты смотри. Как увидишь, сразу мне скажи. Иначе могут быть проблемы.