Италия. Вино, еда, любовь - Майкл Таккер Страница 4

Долгий ли мы уже проделали путь в этом странствии или нет — оставалось загадкой вплоть до следующего вечера, когда мы оказались в импровизированном пресс-центре в отеле «Беверли Хилтон».

На соседнем столике рядом с нами стоял телевизионный экран, по которому шла трансляция встречи представителей NBC. Пока я сидел, потягивая далеко не лучшее вино, ругая под нос растяпу-агента и дуясь на изменчивую судьбу, мой блуждающий взгляд уткнулся в телеэкран, на котором Дон Олмейер как раз рассказывал о планах на грядущий сезон и о том, как он собирается привлекать дополнительную аудиторию. Олмейера недавно перевели из отдела спортивных передач и назначили начальником вещания на Западное побережье. В NBC слишком много начальства. Прокормить все это начальство — задача сложная и вообще трудновыполнимая.

— Ну и самое важное объявление. Мы собираемся отправить на отдых нашего старого верного боевого коня — сериал «Закон Лос-Анджелеса». У нас в разработке новый проект. Мы будем пускать его в самый прайм-тайм, в десять вечера по четвергам.

Может быть, я даже не расслышал, что он сказал. Говорят, когда тебе сообщают какую-нибудь жуткую новость, слух будто отказывает. Мы с Джил быстро переглянулись и тут же отвели глаза, словно вмиг пришли к молчаливому согласию не верить в услышанное. Потом, когда Олмейер перешел к подробностям, правда, словно яд во внутривенной капельнице, стала медленно доходить до нас.

Кап. Самое горькое, самое обидное заключалось в том, что Олмейер прав. Сериал исчерпал себя и устарел. Мы не раз и не два пускали в ход одни и те же сюжетные ходы. Проект следовало закрыть хотя бы из жалости.

Кап. Отторжение. Удар прямо в сердце. Людям не просто надоел сериал, они устали от нас. Да, у нас с Джил была своя изюминка, некоторое время на этом можно было играть, теперь пришла пора уступить чему-нибудь новому.

Кап. Деньги. Господи, опять эти деньги! Наши доходы сократятся просто катастрофически. А много ли я успел отложить? И вообще возможно ли в принципе отложить «много»?

Кап. Снова деньги. Может, я неправильно себя повел? Может, я так старался по максимуму заработать на нашей славе, что вызвал у зрителей неприязнь? Да, это так.

Кап. Кап. Всё. Смерть.

Ну и что теперь? Да, мы еще способны продержаться. Я знавал угасавших звезд, которым удавалось тянуть на остатках былой славы целые десятилетия. Из большого города они перебирались в город поменьше, потом еще меньше, ну и так далее. На место в ресторане «Spago» рассчитывать не придется, но в каком-нибудь Питтсбурге в твою честь будут готовы устроить парад.

С тем же успехом мы могли бы вернутся к прежней жизни в Нью-Йорке. Сейчас там как раз была мода на звезд, возвращающихся с телевидения в театр.

Я посмотрел на Джил. На этот раз внимательно. У нее голубые глаза. Иногда кажется, в таких глазах можно утонуть. Глядя в них, я понял, что Джил скорее беспокоится обо мне, а не о себе. Слава и деньги ее никогда особо не привлекали.

— Не волнуйся, все у нас будет хорошо, — улыбнулась она мне. Однако я не разделял ее оптимизма. Во мне все бурлило от ярости — я всегда так реагирую на пережитый страх.

«Да кто такой этот халтурщик из спортивного отдела? По какому праву он говорит о нас так, словно мы два старых мешка с дерьмом? Да NBC держалось благодаря нам целых восемь лет! Это мы придумали показывать сериал в десять вечера по четвергам!» — я так и хотел все это выпалить, но промолчал.

Мне вспомнились слова Иисуса, которые я услышал накануне вечером. О неожиданностях, имеющихся для нас в запасе у судьбы. Что, речь шла о таких вот подлянках?! Дон Олмейер в образе ангела рока? Этого вполне достаточно, чтобы поколебать веру.

Взявшись за руки, мы с Джил вышли из отеля навстречу теплому майскому вечеру. Какие там звезды телесериала! Мы снова стали обычными людьми. К переменам придется некоторое время привыкать, но это нам под силу. Может, мы даже пойдем на курсы типа «Как справиться с унижением» или «В ожидании неизвестности». Черт, когда-то же мы были обычными людьми! Остается надеяться, что нам не составит особого труда вернуться к прежней жизни.

— О господи! — Это нас узнала женщина, направлявшаяся к отелю вместе с семьей. — Вы не могли бы секундочку обождать? Я сейчас вернусь! — Она потащила к нам мужа и детей. Наклонившись к детям, дама обратилась к ним суровым тоном: — Внимательно посмотрите на дядю с тетей. Слышите? — Она показала на нас так, словно перед ней стоял знак «Проезд закрыт». — Они с телевидения. Со временем, когда вы повзрослеете и будете смотреть повтор сериала, вы узнаете, кто они такие. Они настоящие звезды.

Она еще была не в курсе, что новых серий больше не будет, но про повторные показы угадала точно.

— А теперь дайте каждому ребенку по автографу. Я хочу, чтобы вы написали: «Вы познакомились с нами в отеле «Беверли Хилтон»». Один автограф Джессике, один Элизабет и один Питеру Джеймсу. У вас ручка есть?

Я признался, что нет. Женщина посмотрела на меня с осуждением. Я одолжил ручку и бумагу у швейцара, и мы оставили автографы. Потом дама потребовала, чтобы муж сфотографировал нас вместе со всеми детьми, а потом с каждым по отдельности. Ей почему-то казалось, что она может распоряжаться нами как угодно.

Я глядел вслед удаляющемуся семейству и вдруг ощутил, как Джил сжала мне руку. Это был сигнал: «Давай уедем отсюда поскорее». Я оглянулся через плечо и увидел такси. Двери машины были открыты. Слава богу! Мы запрыгнули внутрь и забились подальше, словно дети, играющие в прятки. Я сжал руку Джил, а она мою, и вдруг я почувствовал неожиданный прилив облегчения, смешанный с эйфорией и верой в будущее. Эти чувства были удивительно сильными. Я понял, что, пока могу держать в своей руке руку Джил, мне ничего не страшно. Мне все будет по плечу. На нас оглянулся водитель.

— Куда едем?

Черт, если бы мы сами знали… Мне было ясно, причем ясно беспредельно, лишь одно. Если бы я мог выбирать, с кем мне провести вечер: с Иисусом или Доном Олмейером — я не стал бы тратить и секунды на раздумья.

Мы опустили стекла, чтобы избавиться от застоявшегося запаха, который бывает в такси, и назвали шоферу адрес. Да, мы ехали не в лимузине, но зато домой.