Фокус - Артур Миллер Страница 4

Кроме разве что самых старших, он принял на работу каждую из семидесяти сотрудниц работавших за семью десятками столов на шестнадцатом этаже этого здания.

За квартал до здания он выглядел смущенно, его губы судорожно подрагивали, как будто отыскивая на лице место поспокойнее. Когда он проходил через построенный в готическом стиле вход в небоскреб Корпорации, его губы перестали двигаться и как будто умерли. По мере того, как лифт возносил его вверх, губы отвердевали и сжимались, и когда на шестнадцатом этаже двери лифта открылись, из кабины вышел человек, по выражению лица которого можно было подумать, что он отказывается от приема пищи.

Этому превращению он научился задолго до появления нынешнего страха. За двадцать с лишним лет такую способность выработала в нем громада компании. Он знал, что ей принадлежало около ста подобных небоскребов почти во всех штатах и даже в других странах, и уже сама мысль о таких масштабах ее деятельности угнетала, становилась неподъемным грузом всегда, как только возникала необходимость защититься от нее. Ему случалось наблюдать попытки сразиться с компанией, и он видел, как терпели поражение те, кто осмеливался бросить ей вызов, так что теперь, выходя из лифта на шестнадцатом этаже, он уже был в маске занятого ответственным делом человека, чтобы любому встречному было ясно, что он уже поглощен утренней работой. У него было лицо торжественно идущего к алтарю пастора и, сидящие за столами девушки, отводили глаза и шикали друг на друга, как будто вот-вот должна была начаться проповедь.

Миновав расставленные рядами столы, он вошел в свой кабинет. Он повесил шляпу и почувствовал нарастающее раздражение. Он подошел к своему столу и сел. Как будто ругаясь, он опустил голову вниз, не осмеливаясь поднять глаза и посмотреть по сторонам. Над ним жестоко подшутили, и он был одним из авторов этой шутки.

Несколько лет назад, в порыве желания продемонстрировать работодателям свое служебное рвение, он предложил сделать одну из стен своего кабинета полностью стеклянной. Идея была одобрена и, с тех пор, ему достаточно было лишь поднять голову, чтобы, не выходя из-за стола, убедиться, что в отделе царит порядок. Теперь, если девушке нужно было что-нибудь уточнить, ей не приходилось больше выходить из-за своего стола и окольными путями, через дамский туалет, полчаса добираться к нему, чтобы переспросить какую-нибудь мелочь. Теперь ей достаточно было лишь поднять руку и, через мгновение, он уже был возле нее. Это нововведение разрешило одну из самых серьезных проблем осложнявших работу отдела. Потому что раньше, стоило какой-нибудь девушке покинуть свое рабочее место, как ее примеру следовала другая и, к полудню, в отделе царила суматоха не хуже, чем на вокзале. Кабинет со стеклянной стеной был его гордостью. Это был его личный вклад в работу компании. Около девяти лет назад его отметил вице-президент. Во времена депрессии он не сомневался, что его зарплата не была урезана только потому, что высшие руководители понимали, что человек, способный выдать такую идею ни в чем не может быть ущемлен.

Но с недавних пор для него стало невыносимо сидеть на виду у стенографисток. Потому что теперь, подняв голову, он ничего не видел за стеклом. А в этот момент его могли позвать, но не дождаться ответа. День за днем он прохаживался вдоль рядов, как будто по важным делам, хотя в действительности, он отчаянно старался оказаться там, где при необходимости его можно было легко позвать голосом.

И вот этим утром он сидел за своим столом, выдерживая максимально допустимую паузу, прежде чем решиться с серьезным видом выйти в отдел. Ему было известно, что девушки посмеиваются над ним. Но, тем не менее, он должен был находиться среди них. Это было невыносимо, но он шел и, по мере того, как проходили недели, он ощущал, что на его этаже рождается невероятная в своей грандиозности ошибка. Погрешности в работе некоторых девушек его отдела могли накапливаться здесь до тех пор, пока какой-нибудь промах не пройдет через хитросплетения внутренних связей Корпорации и не приведет к катастрофе, в результате которой он окажется на улице без работы.

Делая вид, что разбирает кипу бумаг на рабочем столе, он уже было поднялся, чтобы направиться в дальний конец отдела, когда стол вздрогнул от телефонного звонка. Громкость звонка была максимально понижена, чтобы не отвлекать девушек от работы. Он снял трубку так, будто ничего необычного не было в телефонном звонке через пять минут после начала рабочего дня. Но в действительности это было необычно, поэтому у него перехватило дыхание, и участился пульс.

– Ньюмен.

– Говорит мисс Келлер.

– Слушаю вас, мисс Келлер.

– Вас вызывает мистер Гарган. Прямо сейчас, если вы можете. У него назначена встреча на это утро.

– Сейчас буду.

Он положил трубку. Несомненно, он испугался. Он встал и прошел через весь отдел к двери кремового цвета. Через нее он вошел в приемную к мисс Келлер. Широко улыбаясь, она кивнула ему, и он направился к следующей кремовой двери. Открыв ее, он вошел в кабинет мистера Гаргана. Мистер Гарган сидел за длинным письменным столом спиной к широкому окну с видом на реку. Густые, расчесанные посередине на пробор, черные волосы мистера Гаргана блестели в утреннем свете. О значительности мистера Гаргана свидетельствовали только две фотографии на его столе – никому больше не разрешалось держать на рабочем месте личные вещи. Одна фотография изображала небольшой катер мистера Гаргана, который стоял в Устричной бухте на Лонг-Айленде, а на другой было два его шнауцера. На заднем плане, за собаками виднелся шести комнатный дом, который они занимали вместе с женой в Нью-Джерси. Когда мистер Ньюмен вошел, мистер Гарган смотрел на реку. Он повернулся к мистеру Ньюмену.

– Доброе утро, – только и сказал он.

– Как поживаете, мистер Гарган?

– Хорошо. Садитесь.

Мистер Ньюмен присел на край кожаного кресла возле стола мистера Гаргана. Он не любил устраиваться глубоко в кресле. Становясь ниже ростом, он всегда терял чувство уверенности в себе. Мистер Гарган взял газету, которую, похоже, читал и через стол бросил ее мистеру Ньюмену.

– Что вы думаете об этом?

Мистер Ньюмен опасаясь ответить невпопад, тут же наклонился над газетой. – Я не читал сегодняшних газет. О чем…?

– Ведь вы не можете прочесть ее, правда?

Мистер Ньюмен замер. Он встретился глазами с пронзительным, полным гнева взглядом мистера Гаргана.

– Почему же, в конце концов, вы не закажете себе очки? Почему! – раздраженно воскликнул мистер Гарган.

Мистер Ньюмен не слышал ни одного слова, но все понимал. По его телу ручьями тек пот.

– Ради Бога, но хоть меня то вы видите?

Мистер Ньюмен чуть было не рассердился. – Я не так плохо вижу, я только…

– Нет, вы именно так плохо видите. С этим все ясно. Я сомневаюсь, что вы отчетливо видите мое лицо, – вызывающе наклонился вперед мистер Гарган.