Жирафка - Славка Поберова Страница 4

— Ну, это я тебе верну с процентом, — засмеялся папа. — Все равно я убежден, что, стоит мне прийти в суд и сказать, что живу с тренером, меня разведут на первом же заседании. А если бы я добавил, что живу с главным хореографом района, мне бы выдали специальный диплом за долготерпение.

— Все у нас, конечно, в наилучшем порядке, — добавила я ядовито.

— А ты что же думаешь, это не так? — произнесли они одновременно.

Но меня уже не остановить.

— Ну, я тоже кое-что помню. У меня тоже есть определенный коэффициент интеллектуальности. К вашему сведению, у баскетболистов он особенно высок.

— Да, от скромности ты не умрешь, королева, — заметил папа. Он больше не смеялся.

И мама подхватила:

— Но мы этого и хотели. Помнишь, как долго мы искали способ освободить ее от комплексов?..

— Так долго искали, что явно перегнули палку. — Папа говорил так, как будто меня тут не было.

Но меня уже не оторвать от воспоминаний. Сами же они это знают. Да, я была так глупа когда-то, что позволяла кое-каким комплексам управлять собой. Но виновата во всем Милуш! Она по собственной инициативе взялась за мое воспитание, а потом удивлялась, что я ее перестала уважать. Я уже не помню, чем ее тогда доняла. А, вот чем: мне удалось узнать, что она не пошла на экзамен. Отец как с цепи сорвался. Мать испугалась и сказала, что это вранье. Как будто трудно было проверить, а тем более отцу. Ну, крику было! Отец в таких случаях всегда кричал, что сыну бы он показал, но дочь принадлежит маме…

— Заруби себе на носу, лгать ты не смеешь! И ты тоже! — кричал он заодно и на меня. — Если не успела подготовиться, нужно договориться и идти снова! А трусить, отступать и врать — это я не потерплю ни у своих студентов, ни у своих детей.

Ну, в общем, театр. И Мила не забыла, кого за это благодарить. Отомстила она очень скоро. Стоило ей только уехать летом в Дворже Карлове, она тотчас же послала нам открытку с изображением двух жирафов: большого и маленького. Написала: «Не напоминает ли вам кого-нибудь этот большой жираф?»

— Ну конечно же Гелчу! — непосредственно среагировала мама.

Маме-то я простила, потому что Мила и рассчитывала на такую реакцию. И если бы даже она ошиблась, то нашла другой способ преподнести мне трюк с жирафом, чтобы закрепить кличку. Сколько же мне тогда было? Девять лет? Думаю, ясно, почему у меня появились комплексы. Но вряд ли красиво напоминать об этом теперь.

Мама заметила, что я слишком накалилась.

— Ну, ладно, Гелча, успокойся. Возможно, Мила ошибается. Будем надеяться, что ты не высокомерна, а лишь обладаешь чувством собственного достоинства, хотя в последнее время ты с ним явно перебарщиваешь.

— Логично. Только теперь я узнала себе цену. И в этом нет ничего плохого. Я добросовестно делаю свое дело. Вы же сами меня учили: работать честно, никого не подводить.

При этих словах я победоносно посмотрела на Милуш, которая несла на кухню вязание. Новый свитерок для Катки или Бары? А может, даже и для Любошека?

— Оба вы хороши: говорите с ней, как со взрослой, а она еще ничего не понимает, — заметила Мила, как всегда безапелляционно.

Хороша и она со своим теоретическим мышлением и вязанием!

— Ну почему, она действительно взрослая, — задумчиво сказала мама.

Мне не понравилось, какой оборот стали принимать наши обычные разговоры. А кому понравится бесконечный разбор твоих недостатков? Все эти разговоры о поколениях… И ни к чему они не ведут. Все же они возникают сами собой, эти воспитательные беседы, хотя отец в женские разговоры принципиально не вмешивается и все время радуется, что у них на электротехническом факультете мало девушек. Мама же говорит, что воспитательной работы ей в школе хватает. А вот Милуш у нас — второй Ян Амос Коменский [3], в лаборатории этот талант применить ей некуда, вот она и старается дома.

— Мама, конечно, права, — подал голос отец, — я бы только добавил, что иногда она мне кажется более взрослой, чем ты, Мила.

Ну, так тебе и надо! Кухарка! Скачешь со своим дипломом вокруг Любошека — это не только мне, но и отцу действует на нервы, хотя против Любошека отец, в общем, ничего не имеет.

Но Милуш так просто не сдается.

— Сомневаюсь, что путь к настоящей зрелости идет через какие-то девчоночьи достижения и измеряется тем, что какие-то спортсменки чаще ездят за границу и больше видят, чем доктор наук.

Тут уж меня понесло! Я потеряла контроль над собой.

— Ты-то уж не будешь доктором наук, выше лаборантки не поднимешься. И не надейся. Все твое хваленое теоретическое мышление уже давно слопали две девчонки и муж. Удивляешься, что спортсменки больше увидят. Вот, значит, где собака зарыта, ты просто завидуешь! Но у меня все еще впереди. Знаешь, что будет? Детские и подростковые команды мало ездят, а вот когда я перейду в команду юниоров и в женскую сборную, у тебя глаза на лоб вылезут! А я туда попаду, в этом не сомневайся! Сегодня Дуда объявит, что я перехожу в команду юниоров. Из всех выбрали меня одну!

Милуш была так поражена, что даже перестала стучать спицами. Хорошо я ей врезала за ее глупую зависть! Пусть не думает, что она умнее всех. Давно я хотела ей все высказать: сама испортила себе жизнь, а еще меня учит! Тоже мне наседка! Я, что ли, виновата, что у нее ничего не вышло? Аспирантуру она бросила из-за Бары, в научно-исследовательский институт, куда она хотела попасть, ее не взяли из-за двух маленьких детей… У нее было столько же шансов, сколько у меня, даже больше, достаточно поглядеть на Любоша. Она в своей биологии соображала гораздо больше, чем Любош в химии; красный диплом-то у нее, а успехов он добился больших. И кое-где побывал, а папина хваленая Милуш оказалась пустоцветом. Потому и лезет в чужие дела, суется всех воспитывать.

И пусть знает, что я не стану все терпеть до бесконечности.

Тут я заметила, что рука отца замерла над каталогом, который он перелистывал, и у мамы вид был такой… Она как-то даже странно мне подмигивала. Где же ее понимание? Ну и что? Мы долго ходили вокруг да около. Я только чуть-чуть разворошила эту кучу. И хорошо, что они слышали сказанное. Конечно, я была не слишком тактична, но нечего вечно закрывать глаза на эти больные вопросы. И поздно уже останавливаться на полпути: кто сказал «А», должен сказать и «Б».

Ладно, вот вам еще!

— И вообще, я не понимаю: о чем бы здесь ни говорили, все время переходят на меня. Какие со мной проблемы? Учусь хорошо, играю еще лучше и собираюсь продолжать в том же духе. Я хочу кое-что доказать в баскетболе, кое-где побывать, институт я тоже кончу, не беспокойтесь. Сомнительных знакомств у меня нет, парня нет, хотя, насколько мне известно, моя образцовая сестричка в пятнадцать лет уже гуляла с Любошем. Дальше. Я не курю…