Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги - Клер Дедерер Страница 4

— Вам нужно раскрыться. Смысл триконасаны в том, чтобы создать больше пространства. — Я попыталась раскрыться. Создать пространство. Но снова скрючилась.

В конце занятия мы легли на спину в шавасану — позу трупа, — свободно раскинув руки. Но даже это у меня не получилось. И хотя мои глаза были закрыты, я чувствовала, что Атоса смотрит на меня и видит, как напряжены мои плечи, стиснуты челюсти и нахмурен лоб.

Наконец мы сели. Атоса затянула завершающую мантру «Ом» и сказала, что, если у кого-то есть вопросы, можно подойти к ней после занятия. Я поймала ее на слове, дурочка.

— Да? — вздернула она идеально выщипанную бровку.

— Ммм… вы не объясните мне позу треугольника?

— Вы имеете в виду триконасану?

— Да. Триконасану.

— Вам нужно учиться создавать пространство в грудной клетке. Смотрите. — Она изящно шагнула широко, поставив стопы под углом, и легко развернула корпус, устремив взгляд вверх, точно над звукоизолирующим потолком ей открылась бесконечность. Затем прыжком соединила ноги. — Видите? — бодро проговорила она.

Я вспомнила, как Джули Петерсон в первом классе хвалилась нам, что умеет делать колесо.

Я попробовала повторить.

— Нет, — отрезала Атоса. — Вам нужно больше раскрытия. Вы слишком сгорбились.

Я виновато улыбнулась, ответила: «Буду стараться» — и ушла.

Я решила, что никогда больше не хочу видеть Атосу. Будь в нашем мире хоть капля справедливости, ее давно бы депортировали, желательно на остров, населенный полностью раскрытыми людьми, умеющими создавать пространство в грудной клетке.

Но несмотря ни на что, желание заняться йогой почему-то меня не покидало. И на следующей неделе я заметила небольшую йога-студию совсем рядом с домом. Выглядела она очень непритязательно: логотип с рисунком йога — или Будды? — небрежными мазками кисти. Мне не очень-то хотелось заниматься йогой в студии, похожей на дешевый китайский ресторан, но от моего дома до нее было всего пять минут, а в расписании значился класс для новичков в семь вечера, то есть как раз в то время суток, когда я обычно просыпаюсь, начинаю оглядываться и замечать, что вокруг что-то происходит. И я решила попробовать.

Когда я добралась до студии, уже стемнело, и из вестибюля на улицу лился жизнерадостный золотистый свет.

Я подошла к стойке, за которой хозяйничал серьезный парень с пучком на голове. Мое сердце упало. После Атосы мне было не вынести общения с еще одним безупречным ледяным красавчиком. Я назвала свое имя и вручила ему десять баксов.

— Добро пожаловать, — зловеще проговорил он, точь-в-точь Дракула в спортивной майке.

Я вошла в зал. И там оказались не одни только девушки! Нет, представьте, там были самые разные люди. Несколько молодых людей в спортивной форме, две пожилых женщины в обтягивающих костюмах из фиолетовой лайкры и группа слегка целлюлитных девиц примерно моего возраста, явно молодых мамочек, у которых молоко чуть не просачивалось сквозь майки. А еще был старикан в джинсах и кожаном ремне. Кожаном ремне! Даже я не опозорилась до такой степени. На секунду я даже почувствовала свое превосходство, но потом меня застигли врасплох: все ученики повернулись ко мне, улыбнулись и поздоровались. За весь свой опыт занятий йогой — то есть одно занятие — я никогда не встречала ничего подобного!

Вошел парень с пучком. Он молча сел, и я приготовилась к очередным псевдоэзотерическим священнодействам. Но вместо этого он оглядел зал и улыбнулся. Он словно зажегся изнутри, как будто на спине у него была кнопка ВКЛ, и ее только что нажали. Перед тем как заговорить, он рассмеялся.

— Привет. Меня зовут Джонатан, — сказал он. — Быть новичком трудно. Но вам повезло. Ведь у вас есть возможность построить что-то прекрасное с фундамента, не имея за спиной ни старых ошибок, ни плохих привычек.

Теперь я уже знаю, что это обычная для йоги болтовня, но Джонатан действительно верил в то, что говорил, и это меня зацепило. Закончив свою речь, он снова рассмеялся, словно говоря: да вы вообще можете поверить, какими безумными делами мы тут с вами занимаемся? Я оглянулась. Все улыбались.

Потом мы сели и подышали немного. После чего Джонатан вскочил и заявил:

— Сегодня работаем над позой треугольника!

Я приготовилась, что мной сейчас начнут понукать: прыжком расставить ноги широко, раскрыться, что бы это ни значило, — и вот я снова горбун из Нотр-Дама, а инструктор неодобрительно косится на меня. Ну да ладно. Однако Джонатан хоть и велел нам расставить ноги, но без прыжка. Мы просто спокойно шагнули на метр, и всё. И когда наши стопы оказались на ширине метра, Джонатан сказал:

— Мы поработаем над разворотом таза. В этом вся поза треугольника. В расположении бедер.

Он сделал треугольник к правой ноге. А потом подал левое бедро влево и восторженно проговорил:

— Видите? Видите, как это простое действие — отвести левое бедро назад — помогает создать складочку между правым бедром и пахом? Эта складочка — то, что нам надо, основа позы треугольника.

Мы все подали левое бедро влево. И, как один, взглянули на правое бедро. И что вы думаете? Вот она, складочка! Мы просияли.

— Посмотрите на эти складки. Это и есть треугольник, — сказал Джонатан. Кажется, он был искренне счастлив за нас. — Вы его делаете! Но можно сделать больше. Можно потянуться правой рукой к правой ноге, опустить руку, повернуть корпус и поднять левую руку к потолку. Но это лишь добавления. А вы уже делаете позу треугольника.

Я снова и снова принялась отводить левое бедро, глядя, как в правом паху появляется складочка. Больше тридцати лет я жила в этом теле и не знала, что оно способно принимать такие формы.

Спустя некоторое время мы попробовали вытягивать правую руку. Это было чудесно — рука как будто вырастала из паховой складочки. Потом мы опустили ладонь вниз.

— Опускайте ее, куда угодно, — подсказал Джонатан. — Куда больше нравится.

Моя приземлилась на колено. Мы плавно развернули корпус. И вытянули левую руку как можно лучше. Моя не выпрямилась до конца, она лишь устремилась к потолку. Но направление было задано.

Джонатан ходил по залу и наблюдал за нами. Рядом со мной он остановился и сказал:

— Попробуйте прижать к полу мизинец левой ноги. — Я сделала, и вдруг почувствовала позу лучше. Я смогла понять, или хотя бы приблизилась к пониманию того, что делаю, а ощущение борьбы с собственным телом исчезло. Меня поразили произошедшие изменения. Представьте, если бы кто-то показал вам, как починить коленчатый вал, слегка подвинув боковое зеркальце? То же ощущение.

В этом классе мне говорили, что делать, и я тут же чувствовала результат. Совсем не похоже на материнство, где правила менялись каждый день, а планка была установлена выше Луны.

Разумеется, всё это не слишком отличалось от того, что происходит на любом занятии по фитнесу — взять хотя бы степ-аэробику, где тренеры с удовольствием приказывают вам, что делать, крича в свои микрофоны. Но я интуитивно понимала, точнее догадывалась, или, если быть совсем честной, искренне надеялась, что йога приведет к другому результату. Я буду делать, что мне говорят, и стану лучше. Йога избавит меня от тревожности, научив правильно дышать и расслабляться. Но она также избавит меня от тревожности, потому что я стану более возвышенным, совершенным человеком на другой ступени эволюции — человеком, которому не нужно будет каждую минуту бояться что-то сделать неправильно.