Кабирия с Обводного канала - Марина Палей Страница 4

Книгу Кабирия с Обводного канала - Марина Палей читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Кабирия с Обводного канала - Марина Палей читать онлайн бесплатно

Кабирия с Обводного канала - Марина Палей - читать книгу онлайн бесплатно, автор Марина Палей

Не так было у Раймонды. С остервенелым восторгом она протискивалась в долгожданную, сияющую, узкую, как игольное ушко, скважину – и вот! – попадала в лицемерно скрываемый рай!

В райском саду росло Дерево.

Книжки, которые Монька не читала, именуют его по-разному: Жезл жизни, Корень страсти, Коралловая ветвь, Зверь, Пацан, Дьявол, Воробышек, Кол, Перец, Палка, Ночная змея, Кальсонная гадюка и даже Кортик-девок-портить – в зависимости от темперамента и эстетических устоев этноса, к которому принадлежит автор, а также от местных климатических условий, калорийности пищи и склонности – как автора, так и этноса – к самозавораживанию.

В раю, и только там, пока Монечка обнимала свое Дерево счастья, ее муж, Коля Рыбный, называл ее мышенька, гусинька, барашкин мой – и еще мурзоленция (вероятно, возвеличивая Монькину бесшабашную неряшливость).


Рай изобиловал стыдными прекрасностями.

Пребывая в раю, Монечка прочно забывала дневной опыт, голосом здравого смысла давно уже убедивший ее товарок, что у Гименея, как у пролетариата, ничего, кроме цепей, за душой нет. Раймонда не верила этому. Для нее позолоченный стержень супружества непрестанно сиял медовым и лунным светом и дарил свое мерцание тусклым реалиям дня, расцвечивая куриные хвосты узорами жар-птиц и павлинов.

Монька, в общем-то, знала правила поведения в школе. Нельзя курить в открытую, нельзя, если захочется, красить губы на уроке и, даже если очень захочется, лучше не рисовать на парте срамные штучки-дрючки. То же самое было в Институте брака. Следовало делать вид, что главное – это уроки, общественная работа и примерное поведение, но главным-то было совсем другое, как водится у взрослых, скрытое от глаз, и Монька недоумевала, как это оплывшие отличницы так ловко делают вид, что их интересуют только домашние задания, что они полностью этими заданиями поглощены (будто за одним этим и шли в Институт) и к ним не имеет ровным счетом никакого отношения то – сладостное, лучезарное... ах!

Постепенно Монька приняла этот распорядок жизни, заведенный не ею: делала противные уроки, где можно – халтурила, где везло – сачковала и вовсе не роптала, считая, что все это нормальная нагрузка к такому дефицитному билетику. Всего и перетерпеть: утро, день, вечер. Подумаешь.


Она по-прежнему жила на Обводном – благо Гертруда Борисовна со своим супругом, получив квартиру, съехала. И вот – в оставшейся Моньке коммунальной комнатушке появились самодельная тахта и дочь (Коля Рыбный был умелец), а непременно распахнутая крышка купленного в рассрочку пианино постоянно была украшена нотами украинской народной песни «Ой, лопнув обруч» (Монька отдала ребенка на музыку). За пианино, параллельно ему, лежала небольшого размера мумия – парализованная с макушки до пят свекровь Монечки, доставшаяся ей в нагрузку к фигуристому иногороднему мужу, – лежала, лежала, лежала, глядя в потолок.

Монька звонко пропевала давным-давно сочиненную песенку: давала соседкам бигуди, одалживала им треху до утра, подбрасывала ребенка до вечера и, щедро расцвеченная синяками, объясняла Гертруде Борисовне, что упала, ударилась о мебель, а еще пострадала в общественном транспорте. После такого объяснения она обычно жила у мамаши несколько деньков, и шло по-старому. Нет, абсолютно все словечки – и все, от начала до конца, нотки этой занудной взрослой песенки – знала наизусть Монечка.

В это время она уже работала в баре у Балтийского вокзала. Баром служил пляжного образца вагончик, не вписывающийся легкомысленным видом в эту загазованную, мертвую зону, но хлипкостью строения, впрочем, соответствующий ей вполне. Снаружи вагончик был густо разляпан американистыми полосами и звездами, а внутри предъявлял коньяк, ириски и засохший сыр, но главное – лихой полумрак, такой сладостный после бесприютного дня, тающий дремотный полумрак с мерцающим серебряным шаром, с этим божественным уплыванием на волнах импортной музыки...

Монечка сияла за стойкой, как воплощенная радуга. Вокруг наливались и зрели плоды мандрагоры. Нетерпеливые амуры становились так хорошо оснащены для любви, так буйно топорщились любовными стрелами, что походили на дикобразов с крыльями. Монька разливала направо и налево. Она подмигивала, хихикала и приплясывала. Она успевала еще гадать подружкам на картах.

Монька любила волнующий привкус слова «марьяжный», похожего на «грильяж», «макияж», а еще на слова «охмурять», «Иван да Марья». Ах да что там! Запретные марьяжные альковы благоухали беспременно парижской «Черной магией», да ведь и легальные супружеские шатры пахли что надо... Правда, дворничиха трепалась, будто Монька с восьмимесячным брюхом лезла по водосточной трубе к любовнику. Ну, может, и лезла, что с того? Больше-то никто не видел, ну и ладно. Правда, и Коля Рыбный в недобрый час нашел у Моньки в сумочке пустой конверт, на котором вместо обратного адреса было написано: «Шути любя, но не люби шутя!» Адрес значился «до востребования», почерк незнакомый, штемпель местный... Ну и стерва же!


Вот тут-то на сцену вновь выплывает Гертруда Борисовна. Дело в том, что, кроме упомянутых увлечений, у нее были еще два, наиглавнейшие. Можно спорить на любую сумму, хоть и на сам Эрмитаж, находись он в частном владении, что никто в жизни своей не догадался бы, какие это были хобби. С этими своими хобби тетка запросто попала бы в книгу Гиннесса, узнай заинтересованные стороны друг о друге.

Она меняла свои квартиры – и жен своему сыну. Между этими занятиями не было ни прямой связи, ни логической зависимости (тем более сын жил отдельно), но происходили они одновременно, потому что происходили постоянно. Точнее сказать, старт был дан, когда тетка получила свою первую отдельную, а сын женился. Но, так как с тех пор эти перемены происходили одновременно, можно было их тенденции сравнивать: теткины квартиры становились все лучше и лучше, невестки же – все хуже и хуже, дальше некуда. То есть между этими мероприятиями словно бы все-таки существовала обратно пропорциональная метафизическая зависимость.

Не следует понимать, что тетка, как в дидактической притче, нашла в поле колосок, обменяла на поясок, обменяла на туесок, тра-ля-ля, скок-поскок – и, в конце концов, въехала, скажем, в Юсуповский дворец, не меньше. В ее обменах вовсе не было унылого поступательного движения вперед, равно как не было и однообразно-победных витков спирали; тетка любила чистую идею и, похоже, стихийно поддерживала мысль, что цель – ничто, движение – все.

Каждое жилище, возникающее на пути Гертруды Борисовны, обладало кучей новых, по сравнению с прежними, то есть ни в какое сравнение не идущих достоинств. За то время что Монька жадно вкушала волшебный мед брачных утех – и продолжала, трепеща, неутолимо алкать его, – иными словами, за эту ее медовую пятилетку Гертруда Борисовна успела обменяться с Карла Маркса в Бармалеев переулок, оттуда – на Расстанную, оттуда – на Можайскую, оттуда – на Фонтанку, а с Фонтанки на Обводный. На Обводном квартира была рядом с Фрунзенским универмагом и, кстати сказать, недалеко от Моньки, от мест, где прошла теткина молодость, но она перебралась на улицу Пушкинскую, так как, по ее словам, мечтала жить на ней с детства: тихо! культурно! зелено! – а потом она перебралась на улицу Восстания: эркер! потолки! – а потом на Владимирский проспект: центр! рынок! – а потом на улицу Чайковского: Таврический сад! гулять с Патриком! – а потом на канал Грибоедова: метро «Площадь мира»! бельэтаж! – а потом на улицу Софьи Перовской: рядом был ДЛТ. Однокомнатные квартиры становились двухкомнатными, двухкомнатные снова однокомнатными, потом снова двухкомнатными, потом снова однокомнатными, были и пригородные хибарки, было бесславное влипание, неясно за каким бесом, в загробные норы коммуналок – и снова однокомнатные, двухкомнатные, однокомнатные, эркеры, балконы, антресоли, встроенные шкафы, первый и последний не предлагать.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.