Голова Якова - Любко Дереш Страница 4

– Счет, пожалуйста, – сказал Яков.

Матвей принялся нажимать кнопки на своем органайзере.

– Два билета во Львов на сегодня, – при казал Матвей в органайзер.

Официантка уже отошла на шаг от стола, когда брат схватил ее за руку.

«О Боже, только не это». Снова у брата заскоки. Сейчас он скажет, чтобы официантка позвала администратора. Потом он выльет ведро говна на голову администратора. Потом он скажет, что официантка М. хамит клиентам, и прикажет, чтобы ее уволили. Через несколько дней он проверит, действительно ли официантку Машу уволили.

Разговор в приказном тоне с диспетчером авиакасс перерос в крик:

– Нет, ты скажи, как тебя зовут? Я узнаю, кто у вас там сидел на приеме. Ах ты ж, хамка! Я тебя найду и выгоню пинком под зад с этой работы! Сама закрой рот! – С этими словами брат отрубил связь.

– Девушку отпусти, – сказал брату Яков.

Матвей заметил, что сжимает руку официантки, и отпустил ее.

– В вы что-то х-хотели?.. – спросила испуганная официантка.

Теперь уже Яков закрыл лицо руками. «Начинается».

– Хотел вам дать чаевые. – Матвей полез в портмоне, вытащил оттуда пачку купюр. Взял из пучка банкнот купюру в сто долларов, передумал и вытащил двадцатку. Вложил официантке в ладошку и стиснул ладошку в кулачок.

– У меня отец умер, – сказал Матвей, заглядывая девушке в глаза. Ее ручка снова была в лапах брата. – Маша. Машенька. Скажи мне что-то утешительное. У меня только что отец умер. Машенька…

– Можно я пойду? – прошептала девушка.

Брат, гипнотизируя ее взглядом, ослабил хватку. Официантка выдернула руку и побежала за портьеру.

– Машенька, – прошептал он, глядя туда, где растаял ее эфирный силуэт.

– Ты псих.

Брат развернулся к Якову и сказал тихо:

– Я варяг, брат. Я ориентируюсь на север.

Тибетцы считают: ты не рождаешься и не умираешь. В момент смерти ты, бессмертный, открываешь себя для Предвечного Света, с которого все началось. Про это неминуемое событие тибетцы пишут так: «Скоро испустишь ты последний выдох, и дыхание твое остановится. Тут увидишь ты Ясный Свет. Немыслимый простор предстанет пред тобой, безграничный, подобный океану без волн под чистым небом».

Не будучи подготовленным должным образом, ты не можешь узнать в Ясном Свете себя. Через некоторое время после неудачных попыток соединиться с ним (тибетцы называют этот этап «Состоянием Смертного Часа») ты переживаешь радостные и страшные видения, после которых чрево матери втягивает тебя, и так зачинается ребенок.

Их отец был известной персоной во Львове – диссидентом, который прославился в начале девяностых одиозными речами на митингах. Как и большинство его друзей, Горах отсидел свое – семь лет тюрьмы и пять лет лагерей по пятьдесят восьмой статье УК УССР – «Антисоветская пропаганда и агитация».

Их мама, известная на весь Львов красавица, решила уйти от отца, дождавшись рождения третьего сына, собственного дома под Львовом и времени, когда все должно было заиграть цветами золотой осени.

Карма отреагировала молниеносно: буквально через месяц мама открылась Предвечному Ясному Свету.

Отец умер со среднестатистической точностью: в шестьдесят пять, как положено украинцу согласно данным Госкомстата.

15

Их третьему брату было всего четырнадцать. Матвею, старшему, тридцать восемь. Мама поймала Матвея в свое чрево, когда ей едва исполнилось семнадцать. Это было еще в те времена, когда Плутон считали девятой планетой Солнечной системы.

За три года до того, как произошли события в кафе, Яков узнал новость: ученые решили считать Плутон планетоидом, а не планетой, как это было в то время, когда материнское чрево всосало Матвея, Якова и Ивана.

16

Пока Матвей заказывал билеты на самолет, Яков думал не об отце, а о пустом доме.

А что об отце думать? Согласно тибетской Книге мертвых, первое посмертное состояние длится около трех дней. Теперь отец был где-то там – между Ясным Светом и его первыми затмениями. Ом и хум.

Майя вела свое дело третий год. Спектр услуг ее «PSY-СТУДИИ» касался красоты во всех возможных проявлениях со ставкой на эксцентричность.

Большинство креативных услуг студии начинались с приставки «ПСИХО-». Например – ПСИХОDESIGN. Интерьеры «PSY-СТУДИИ» сулили наведение желаемого состояния души: умиротворение, сосредоточенность, креативность. В столичных кругах ходила мода наводить состояния на душу, и Майины услуги были на удивление востребованы.

Во время личных встреч и для отдельных клиентов студия предлагала психодизайн, который вызывал не только умиротворение или сосредоточенность, но и панику, беспричинный ужас и отчаяние. На это тоже был спрос.

Среди прочих услуг с приставкой «психо» студия делала психомакияж, психодекор, психопрически.

Кроме VIP-занятий psy-фитнес-йогой наиболее востребованными были психопрически. Матвей последний год стригся только у ее девушек и не обращал внимания на сумму, которую отваливал за такое удовольствие. Его оттопыренная психошевелюра наводила беспричинный ужас и отчаяние на клиентов и служила подтверждением великих свершений психодизайна.

Время от времени психомакияж и психоманикюр заказывали светские львицы – папессы гламурного ордена целлюлиток, названных так по имени демона, с которым жрицы вели жестокую войну.

Последний заказ на психодизайн пришел от небольшой, но богатой студии звукозаписи. По слухам, ее открыл один респектабельный бизнесмен для любовницы, из которой хотел сделать певицу.

Заказ этот дал Майке не только щедрый гонорар, но и знакомство с неким Яковом Горахом-Евлампией, композитором, который работал там звукорежиссером.

18

Их первая близость состоялась поздно вечером на студии звукозаписи. В комнате стоял запах свежей краски, гремели удары кулаков и пяток по роялю. Яркий, похожий на вагину диван лежал перевернутым.

Потом они делали это каждый вечер, как кошки. Соседи стучали среди ночи по трубам и вставали с кровати на второй перекур. Все время, пока длилось их общение, чрево-двери Майи оставались плотно закрытыми.

Яков записался к Майе на фитнес-йогу. После работы он приходил в йога-студию, напускал на себя серьезный вид, притворялся, что они не знакомы, и во всем ее слушался. Наблюдая за тем, как Майка ставит в «упор лежа» счастливых хозяек тойтерьеров, он любовался ее выходами из упора лежа в позу собаки мордой кверху, а еще больше – переходами бедер в талию и думал, как приятно вгрызаться в ее упругое тело ночью, на свежих простынях.

19

Ирене, которая пыталась прорваться сквозь блокаду на его телефоне, Яков о смерти отца не сообщил. Не писал ей ничего вот уже восемь месяцев.