Акционерное общество женщин - Елена Котова Страница 4

– А говоришь, тебе никогда не скучно.

– Мне не скучно, когда я сама с собой. Наблюдаю в себе, как бы это ни было банально, эти самые Ян и Инь. Мужское начало и женское. Смотрю на себя глазами мужчин, а чувствую одновременно и свое женское естество, и их мужское желание. Оно такое тем-м-м-ное-е, завораживающее, в нем так приятно купаться…

– И при этом целыми днями сидишь дома.

– Кать, ты все по себе меряешь. Такая морока романы заводить. Мало мне Шурика с его капризами, что ли? Так, как я себя сама люблю, меня ни один мужчина полюбить все равно не сможет. Все, что есть прекрасного в любви, в страсти, гораздо приятнее себе просто представлять.

– Бездельничаешь, короче, как сказала бы моя мама.

– Нет, живу в фантазиях. Они такие насыщенные, в них столько всего происходит. Постоянно открываю новое, в том числе и в себе. Крайне увлекательное занятие, до которого у таких, как ты, вечно занятых, руки не доходят.

– Это точно, я в Германии перестала себя женщиной чувствовать, семья и дом заездили. Мать с Колькой лается, ребенок вечно протестует против всего, слава богу, хоть учится. А мне тут такую масштабную работу предложили!

– Кать, ты спятила? Ты что, правда насовсем вернулась? Хотя знаешь, Иноземцева тоже возвращается. Теперь ей захотелось собственных денег. Семеныч, по-моему, только обрадовался. Связей у него полно, он ее тут же пристроил в один банк, при этом олигархе, забыла, как зовут…

– Вот и я поняла, что мне необходимо что-то поменять. А то жизнь так летит, что не успеешь оглянуться, а все уже позади. Помнишь, как в Черемушках ты в моей квартире крутилась перед зеркалом, а я автореферат писала и думала, разводиться ли мне с этим, как его звали-то?

– Кого?

– Да мужа моего первого. Неважно… Ведь пятнадцать лет с тех пор прошло, в этом году, страшно подумать, наступает двадцать первый век, время мчится, все меняется…

– Да ничего, Кать, не меняется, суета все это. Если менять, то надо придумать что-то действительно необыкновенное. Например, как есть и при этом не толстеть. Или как всю жизнь оставаться красивой…

– Ага, или душу дьяволу продать и все получить, не вставая с дивана.

– Ой, только не тверди, что все это у меня от праздности и лени. Я же тебе не говорю, что ты все время меняешь шило на мыло.

Катька всю жизнь что-то предпринимала и меняла. Ей нужно было совершить что-то необычное, то ли стать знаменитой, то ли найти необыкновенного мужчину. Она была хороша, точнее – хорошела с годами. В юности в ней не было ничего особенного, лишь девичья свежесть, а так – простые черты лица, много целеустремленности и бабской витальной силы. С годами же она приобретала лоск, мягкость, понимание людей, и все это переплавлялось в женскую магию.

Съехавшись в Москву, три подруги обнаружили, что они стали взрослыми, точнее – взрослыми девушками, а в остальном не изменились. Катька и Иноземцева работали и охотились за мужчинами. Полина сидела дома, верная своему отсутствию земных целей, обдумывала, как сделать что-то подлинное великое, но, не додумав, погружалась в книгу или шла на кухню готовить обед.

Иноземцева, вернувшись в Москву, отдавалась работе и страсти охотницы Дианы. Она чуть располнела, но лицо было свежее, страстное, огромные темные глаза и длинные черные волосы придавали ей облик цыганки. Одевалась она подобающим облику образом, который для вице-президента банка по работе с клиентами мог вызывать вопросы.

Катька рулила какими-то проектами в области архитектуры в высоком государственном учреждении. Первым делом она завела роман с генералом ФСБ, статным брюнетом, ее ровесником. У нее не было цели оторвать генерала от семьи, просто приятно было держать при себе успешного, сильного мужика, который по вечерам неизменно приходил с цветами, водил по ресторанам, брал иногда с собой в поездки в близлежащие страны, вроде Латвии или Польши, где он решал свои задачи. Генерал любил две темы.

Первая – это обсуждать с Катькой, почему на ней так прекрасно сидят костюмы. Катька прибарахлилась в Германии для переезда в Москву и носила костюмы Armani с платками Hermes. Генералу это нравилось, он недоумевал, почему на его собственной жене все сидит как на корове и почему та не может взять себя в руки и похудеть, чтобы выглядеть ну хотя бы презентабельно, а то все время ходит… Тут у генерала исчерпывался словарный запас, и он просто показывал руками что-то бесформенное и малопривлекательное.

Второй любимой темой генерала было то, что он как мужчина еще вполне ничего. Но когда Катька требует от него второго, а тем более третьего раза, это просто неуместно. По стольку раз могут только зеленые лейтенанты, а он генерал, хоть ему лишь сорок. «Я же самый молодой генерал, – говорил он, – а в этом смысле я еще почти что лейтенант. То есть из генералов я самый лейтенантский, а тебе все мало».

По выходным на даче у Полины подруги пили кофе на террасе, курили, судачили. С возвращением подруг Полинина жизнь насытилась событиями, раскрасилась красками, причем не потребовав от нее никаких усилий.

Шурик же – человек предельно добродушный, но испытывающий время от времени потребность кого-то потиранить, приструнить, – обрел в Катьке и Иноземцевой естественные объекты для своих насмешек, что доставляло ему наслаждение, ибо его собственная жена на них давно перестала реагировать. Особенно доставалось Иноземцевой, расставшейся с мечтой найти достойного и солидного и теперь засматривающейся на мальчиков с тугими плечами и подтянутыми торсами, которые могут все, с вечера до утра, а потом с утра до вечера…

– Эх, девки, слушаю вас столько лет, а все одно и то же. Уже по сорок, а ни стыда, ни совести, прямо бляди какие-то. Посмотрите на себя! Уже руки-то бабские, не девичьи. Иноземцева, у тебя задница как у мадам в борделе, а ты за мальчиками гоняешься. Все, кончается ваш бабий век. Разве что-то может сравниться с юным телом, таким упругим, с попкой, как орешек, с кожей просвечивающей? Вы деньги на кремы, на притирки тратите, мажете себе на рожу все подряд и думаете, это поможет. Взять хоть твоего генерала, Катерина. Он же от скуки к тебе ходит. Пришел, а ты подтянутая, ласковая, приветливая, духами надушилась, халатик распахнула, там белье кружевное… А дома все одно и то же… Жене даже постараться лень… Как и моей… Ходит целый день по дому в чем придется, а меня грозит в отдельную спальню отселить. Конечно, пойдешь на сторону. Вот твой генерал и ходит. Отчего не сходить?

– Да пошел ты… – Полина беззлобно затыкала мужа, на его откровения ей было так же наплевать, как и на все остальное. – На себя посмотри, разъелся как боров, что с тобой в постели делать-то?

– Генерала я уже месяц как послала, надоел. Зато, девочки… У меня, похоже, та-а-кой роман начинается… – Катька затянулась сигаретой и закатила глаза.

Катя недавно ездила в Лондон в командировку вместе с самым надежным из менеджеров ее проектов. Несмотря на молодость – Денису было лишь тридцать, семью и уже троих детей, его отличали острый ум, чувство юмора, нередко циничное. Им с Катькой хорошо работалось вместе.