Тессеракт - Алекс Гарленд Страница 4

Шон рухнул на колени, схватил дорожную сумку и быстрым движением расстегнул молнию. На ковер выпала смена белья, потом солнечные очки, которые он никогда не надевал, и непочатая пачка сигарет.

— Ну же! — пробормотал Шон и встряхнул сумку. Из нее вылетела зубная щетка, потом батарейка и запасная обойма. Он секунду помедлил, отложил обойму в сторону и снова потряс сумку. На этот раз к куче добавилась шариковая ручка, несколько затерявшихся монеток и патронов, фонарик, еще одна батарейка и амулет.

4

Этот предмет был амулетом только для Шона и не имел ничего общего с головой Будды или хрустальным черепом. Это была обыкновенная фотография на паспорт с изображением какой-то девушки, приклеенная на кусочек картона, чтобы не помялась. А ей легко было помяться, болтаясь в сумке Шона. Надо бы держать ее в бумажнике, но всем известно, что бумажник в Маниле — вещь слишком ненадежная. Карманники, бритвы, пистолеты, копы… Всего пару дней назад Шон слышал, что какие-то полицейские ограбили японского туриста неподалеку от бульвара Рохас.

Могло бы из-за этого лица разгореться морское сражение? Скорее всего, нет, но это и хорошо. В битве при Дюнкерке приняли участие тысячи кораблей, но кто сейчас об этом помнит? Может, в ее улыбке есть что-то загадочное? Отнюдь нет, и это тоже хорошо. Загадочные улыбки — просто лицемерие. Они совершенно бесполезны и только кружат вам голову. Этой девушке можно верить. Ее лицо, особенно глаза, смотрят честно и открыто. Брови слегка приподняты. Похоже, она собирается задать какой-то вопрос или выслушать ответ.

Шон вздохнул и улегся прямо на ковер, положив фотографию себе на грудь. Только сейчас он заметил, что комната довольно большая, потому что, лежа на полу, мог видеть только потолок. Над ним простиралась плоская равнина бежевого цвета, на которую опускались сумерки. Плоская равнина над ним вполне могла быть и под ним. Что-то вроде пустыни, испещренной руслами высохших рек.

Ощущение покоя проникло в солнечное сплетение Шона, разливаясь по всему телу от того места, где была фотография. Минут через пять это ощущение проникнет в ноги, потом достигнет головы. Он уже почти улыбался. Хорошо бы сейчас поспать. Забавно: заснуть в то самое время, когда «мерседес» метиса направляется к нему, петляя по улицам.

Пустыня проступала все явственней по мере того, как талисман делал свое дело. Пятна сырости превратились в тени на барханах, а облупленная краска — в заросли кустарника. От барханов к кустарникам тянулась едва заметная полоска следов от каравана верблюдов. А эти клочья паутины — мираж или еще одна тропа? Шон чувствовал, что ему все труднее дать ответ на этот вопрос.

Он подумал: какая дрянь это снотворное, зря он принял его вчера вечером. Он сам себя подставил, проглотив эти дурацкие крошечные таблетки, а ведь мог бы перенестись куда-нибудь в Сахару. Жаль, тогда это не пришло ему в голову.

К черту прошлый вечер! Что было десять минут назад?

А может, пятнадцать?

Да не все ли равно, десять или пятнадцать. Он вел себя как безмозглая курица. Бился головой об стену, сходил с ума. Шон невольно улыбнулся. Он представил себе выражение своего лица, когда зазвонил телефон: челюсть отвисла, сердце готово выскочить из груди.

Зато теперь все в порядке благодаря амулету, благодаря ангелу, блокирующему выброс адреналина.

Он надеялся, что когда-нибудь встретит эту девушку. Это произойдет где-нибудь на улице, и тогда он подойдет и представится ей. Расскажет, как она помогала ему пережить трудные минуты, как успокаивала его, отводила от него беду. Он поблагодарит ее очень вежливо и одновременно искренне, тепло и от всей души. А потом они попрощаются, и каждый пойдет своим путем.

Какое острое ощущение! От этой мечты наяву перехватило горло. Именно потому, что эта мечта никогда не станет явью. Шон не знал ни имени, ни адреса девушки, ни даже ее национальности. Он нашел фотографию на полу в кабинке экспресс-фото в порту Гавра. Все просто.

Шон продолжал разглядывать потолок. Справа от него — сеть рек с притоками. А слева… Но что это? Кратер от падения метеорита?

Преодолевая сонливость, на пару секунд он обрел остроту зрения.

— Ну и ну, — прошептал Шон, глядя на след от пули. Его это не особо удивило. Неожиданная менструация оказалась выдумкой, а порез во время бритья — просто глупостью.

Значит, тип, который пытал телефон, выстрелил вверх, приставив дуло к подбородку. Или направил в рот, но при малой начальной скорости пуля, возможно, задела кость и изменила траекторию, а не вышла с противоположной стороны. А может, он промахнулся, когда выстрелил в первый раз. Промахнулся потому, что нервничал и вообще был идиотом. Вот и пришлось сделать еще одну попытку.

Возможно, все так и было, с удовлетворением отметил Шон. Да, этот тип был идиотом. Совершенно ясно, что он кого-то ждал, ведь никто не станет останавливаться в «Патае» ради собственного удовольствия. Итак, чего он ждал? Инструкций? Гостиница в полном упадке, судя по пустым номерам и простыням в пятнах крови. Если он не заметил этого сразу, значит, чутье его подвело…

Пустыня померкла и исчезла. Шон сел, и с его груди упала забытая фотография. На полу лежала покрытая пылью и кусками штукатурки стальная пластинка. В ней холодным блеском отражался свет прикроватных ламп.

— Вы, — сказал Шон и погрозил пальцем. — Вы все против меня.

Луна вращается вокруг Земли. Ее притяжение вызывает приливы и отливы, но никто не знает почему. Луна могла бы быть больше, располагаться дальше или ближе. Просто так получилось, что она там, где есть.

Так какой же смысл спрашивать себя, почему дон Пепе хочет его убить? Это как Луна — причину понять невозможно. Но даже если бы он спросил себя об этом, то обнаружил бы, что на ответ уже нет времени. Серый «мерседес» появился напротив гостиницы в тот самый момент, когда Шон разглядывал стальную пластинку. И он тотчас почувствовал себя в коконе тишины, окружавшей «Патай», ведь в Маниле совсем мало машин с моторами, которые урчат по-кошачьи.

Он совсем не дурак, этот дон Пепе. Позвонил, что задерживается, а приехал раньше времени, чтобы застать врасплох. Дверцы «мерседеса» открылись и захлопнулись. Четыре хлопка, четыре человека. Даже шофера взяли с собой. Шон машинально отметил, что зря они оставили мотор включенным, ведь дело может и затянуться.

В комнате вдруг, как по волшебству, стало холодно. Сауна превратилась в холодильник, до которого с улицы доносилось звяканье ключей и приглушенный шум голосов.

5

Под взглядом телефонного диска, похожего на глаз насекомого, Шон невольно повторил последний путь погибшего здесь палача. Сначала он на несколько секунд задержался у двери, но вспомнил, что в «Патае» только одна лестница и один выход, а они уже подходят к гостинице. Потом, сам не зная почему, дернул за оконную решетку, понимая, что только вывихнет себе плечо, но не сдвинет ее и на миллиметр. В конце концов он очутился в ванной, где убедился, что ему не пролезть сквозь узкую форточку.