Тайна жаворонка - Фиона Валпи Страница 4

Я подъезжаю к магазину и вздыхаю, втянув запах далеко не самой чистой Дейзи, которая уже визжит во всю мощь своих лёгких.

– Тихо, моё сокровище. Подожди ещё несколько минут, и мы будем дома.

Я подхватываю её поудобнее, молясь про себя, чтобы в магазине никого не было, и толкаю дверь. Колокольчик звенит, сообщая о нашем визите, хотя и Дейзи справляется ничуть не хуже. Моя молчаливая молитва осталась неуслышанной, как обычно и бывает. К нам поворачиваются несколько человек.

– Ого, Лекси Гордон, это ты! Наконец-то вернулась домой, в Ардтуат!

Вопли Дейзи на секунду стихают, потому что ей нужно глотнуть воздуха. Приветствие в этой внезапной тишине звучит неожиданно громко, напоминая мне, что Александры Гордон, звезды мюзиклов, чьё имя когда-то было даже напечатано в программке шоу Вест-Энда, больше нет; здесь я всегда была и навсегда останусь Лекси.

– Мы как раз обсуждали, что приехала какая-то незнакомая машина, наверное кто-то новенький. И вы только гляньте на эту душечку, радость и гордость бабушки – покойся с миром, её светлая душа, – активно включается в разговор спешащая к нам Бриди Макдональд. Поток слов обрушивается на меня как волна. Она набирает в грудь побольше воздуха, и её ноздри тут же вздрагивают, уловив насыщенный запах, исходящий от подгузника Дейзи.

– Здрасьте, Бриди, – коротко киваю я ей и другим покупателям, мельком взглянув на них и слишком смущаясь, чтобы выделить кого-то из толпы. Сажаю Дейзи на плечи, беру корзинку и начинаю свой путь по тесным проходам в поисках того, что мне нужно. Бриди идёт за мной по пятам, забрасывая меня вопросами и умиляясь Дейзи, которая вновь начинает визжать.

Я отвечаю как можно тактичнее. Да, я вернулась. Да, меня долго не было. Да, я боюсь, что после целого дня в машине она выглядит не очень презентабельно. Я просто зашла купить кое-что по мелочи, а потом поедем домой, и я приведу её в порядок.

Я беру пачку чая и печенье. Мне очень мешают ёрзанье Дейзи, вопросы Бриди и сетка на бамбуковых шестах, под которую я неловко пытаюсь подлезть и достать пакет молока. Нет, пока я не знаю, сколько здесь пробуду. Нет, у меня пока никаких конкретных планов. Нет, пока не пою. Да, надо будет разобрать мамины вещи. Это очень мило с вашей стороны, спасибо, но я справлюсь и сама. Нет, продавать домик смотрителя не собираюсь.

Уже на грани отчаяния, я бросаю в корзину четыре сморщенных морковки, помятую луковицу и бутылку тоника. Ищу лимоны, но их нет, не считая тех, что сделаны из ярко-жёлтого пластика. Картошки тоже не осталось, так что беру упаковку пюре и – поскольку я уже не в силах сегодня готовить что-то серьёзное – мясные консервы, а также замороженный пирог с почками.

Наконец я добираюсь до кассы. Покупатели, судя по всему, никуда не торопятся, с радостью слушают вопросы Бриди и мои ответы. Их молчаливое осуждение прямо кружит над моей головой, как ястреб, который того и гляди вцепится в свою добычу. Ставлю корзинку на кассу, усаживаю поудобнее на плечах свою потную, плохо пахнущую дочь, радуясь, что она наконец успокоилась. Оглянувшись через плечо, я понимаю, что причина этого – шоколадное драже, которое ей скормила Бриди. Теперь Дейзи вытирает ладошки о мою замшевую куртку. Эту куртку я купила в прошлой жизни, когда у меня были деньги и когда мой образ сочетался с такой роскошной одеждой. Теперь я ношу её потому, что не могу позволить себе купить что-то более практичное. Я понимаю, как она смотрится. Такой куртке здесь не место. Как и её владелице.

Я улыбаюсь Мораг, продавщице. Женщины наблюдают, как та берёт каждую мою покупку и кладёт в бумажный пакет с логотипом, а я вспоминаю ещё кое-что.

– Да, и бутылку джина, пожалуйста.

Она достаёт бутылку с полки, и я старательно избегаю встречаться глазами с женщинами. Их осуждение, висящее в воздухе, становится ещё более плотным. Я расплачиваюсь, поднимаю глаза и вызывающе улыбаюсь всей компании.

– Привет, Лекси, – говорит молодая блондинка с коляской, сидящий в которой безукоризненно одетый малыш чуть постарше Дейзи наблюдает за происходящим, широко распахнув голубые глаза. Я не сразу узнаю блондинку.

– Элсбет? Привет! Рада тебя видеть. У тебя теперь тоже маленький?

В школе мы дружили, но после того как я уехала, перестали общаться. Она кивает, но не предпринимает попыток продолжить разговор.

Я неловко наклоняюсь за пакетом, одновременно пытаясь удержать Дейзи. Она очаровательно улыбается Бриди, Мораг, Элсбет и всем остальным женщинам, её щёки горят, ресницы блестят от недавних слёз.

– Давай помогу, – предлагает Бриди и пытается забрать у меня пакет, но я качаю головой. Если она увидит, что моя машина до потолка забита моими роскошными нарядами, тут-то мне и крышка. Мало того, что все скоро поймут, какая я плохая мать ребёнка-безотцовщины, так еще всем сразу же станет ясно, что я вернулась в Ардтуат, поджав хвост, нищая, безработная, опоздав на несколько месяцев и не успев позаботиться о своей несчастной матери в последние дни её жизни.

– Не беспокойтесь, я сама. Если можно, подержите мне дверь. Спасибо.

Когда я ставлю коробку на капот машины и роюсь в сумке в поисках ключей, пирог выскальзывает и с грохотом падает на асфальт. Несколько человек за окном магазина поворачиваются к нам.

Я открываю дверь и усаживаю Дейзи на сиденье. Неудивительно, что она тут же во весь голос высказывает своё возмущение по этому поводу. Я молча застёгиваю ремень, потому что, если раскрою рот, не факт, что сама удержусь или от таких же громких ругательств, или от слёз.

Я пытаюсь поднять пирог, но рядом уже стоит Элсбет, а её глазастый малыш невозмутимо смотрит на меня.

– Вот, – говорит она, протягивая мне помятую коробку.

– Спасибо. Так себе ужин, но на сегодня сгодится, – начинаю взволнованно от смущения и стыда лепетать я.

Элсбет кивает, заглядывает в окно машины, пытаясь рассмотреть коробку с кухонными принадлежностями и настольную лампу. Кажется, она хочет что-то сказать, но передумывает и разворачивает коляску.

– Увидимся.

– Ага, – соглашаюсь я, сама при этом стою у машины и смотрю, как она увозит своего чистенького, опрятно одетого малыша, сворачивает у ворот дома, выходящего на гавань, и вталкивает коляску в его дверь, выкрашенную жёлтой краской.

Я сажусь на переднее сиденье, вытягиваю свои окоченевшие конечности и глубоко вдыхаю, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания.

– Ну вот, Дейзи, – говорю я как можно жизнерадостнее, надеясь, что она не услышит дрожь в моём голосе, – вот мы и едем в домик смотрителя.

$

На следующее утро меня будит стук в дверь. Мы обе провалились в глубокий, глубокий сон, но лишь когда рассвет уже начал заливать небо над холмами.

Ночь не задалась по большей части оттого, что Дейзи не удавалось уснуть в слишком тихой и незнакомой темноте: она привыкла к шуму машин и огням большого города, разбавляющим черноту ночи до почти оранжевого сияния, привыкла к собственной кровати в собственной спальне. Когда как я сменила ей подгузник, накормила её, дождалась, пока погружаемый нагреватель нагреет достаточно воды для небольшой ванны, искупала ее и попыталась уложить спать, она пришла в совершенный ажиотаж, восхищённая новизной крошечного домика, забитого мамиными вещами. Чтобы помешать ей сеять хаос среди сувениров и фотографий, которыми заставлена гостиная, я усадила её себе на бедро, одновременно пытаясь открыть консервы.