Миссис Ингланд - Стейси Холлс Страница 4

За белым парадным крыльцом меня встретили знакомые ароматы свежеиспеченного хлеба, карболового мыла ^[9], чистых простыней и карандашной стружки. Повсюду царил запах, присущий женщинам: от проходивших мимо девушек веяло духами и потом. Для меня этот запах был связан с учебой. Особняк на Пембридж-сквер казался сверкающим дворцом по сравнению со школьным зданием в Балсолл-Хит ^[10] – скучным убогим местом, где пыль от мела кружилась в солнечных лучах, едва пробивавшихся сквозь грязные окна.

Дома мое образование заканчивалось вместе со школьным звонком. Родителям хватало забот с лавкой, им было некогда заниматься нами. Поэтому по вечерам я брала учебники и помогала братьям делать уроки. Трехлетние Тед и Арчи, на пять лет младше меня, – любознательные ребята, но вместо того, чтобы слушать, затевали возню друг с другом. Робби, младше меня на пятнадцать месяцев, все делал медленно и неохотно, в его письмах до сих пор полно ошибок.

Норланд-колледж располагался в большом белом особняке на Пембридж-сквер, в десяти минутах езды на кебе к северу от Перивейл-гарденс. Я уехала утром и предпочла бы пройтись пешком через Кенсингтонские сады, но Рэдлетты пожелали отправить меня на кебе. Саквояж должен был последовать на новый адрес чуть позже. Сцена прощания получилась душераздирающей, чего я и боялась. Джорджина, сидевшая на руках у матери, непонимающе морщила лобик. Миссис Рэдлетт взяла ручку дочери в свою и помахала ею, а когда кеб тронулся, малышка громко разревелась. Это было выше моих сил. Я отвернулась и прижала платок к глазам.

Норланд стал первым заведением своего рода: школа, дом и агентство для детских нянь. Немногим более двух лет назад я сдавала вступительное испытание на стипендиальную программу и каким-то чудом прошла! Я едва понимала экзаменационные вопросы: перескажите сюжет «Эноха Ардена» ^[11]; где находятся указанные ниже улицы и магазины Лондона; напишите рецепт мармелада. Я понятия не имела, кто такой Энох Арден, а поскольку из Бирмингема выбиралась лишь раз в жизни, то местоположение универмагов, равно как и Тауэра и королевского дворца, было мне неизвестно. Зато я знала, как приготовить мармелад! Я поделилась бабушкиным рецептом, положила на парту карандаш и, чувствуя полное опустошение, оглянулась на других девушек, которые строчили так, словно сдавали экзамены ежедневно.

В тот день я думала, что больше никогда не увижу Лондон. Меня сопровождали мистер и миссис Гранвилль – они жили на соседней улице и пару раз присматривали за нами, когда мы были детьми. Перед тем как сесть на поезд, супруги Гранвилль купили мне в универмаге Whiteley’s напиток из сарсапарели. Домой я возвращалась с тяжелым сердцем.

Но через некоторое время, к моему большому удивлению, на коврике перед дверью нашего дома на Лонгмор-стрит очутилось адресованное мне письмо. Оно гласило, что плата за обучение в размере 36 фунтов… дальше стояло слово gratis ^[12], значение которого мне пришлось посмотреть в публичной библиотеке. А еще мне пришлось приобрести за свой счет ткань для формы у Debenham & Freebody ^[13]. На это я истратила почти все свои сбережения, а оставшихся денег хватило как раз для покупки тетрадок и карандашей. Правда, вскоре я выяснила, что остальные девочки пользовались ручками.

Девять месяцев в Норланде стали для меня сплошным праздником. Первое время я нервничала и замкнулась в себе. Я сильно выделялась на фоне двух дюжин моих сокурсниц из-за недостатка образования и робости. Единственным человеком в Норланде с таким же акцентом, как у меня, была одна из горничных. Комнату в самой дальней части дома я делила с ирландкой по имени Бриджет – черные волосы и нос крючком придавали ей сходство с галкой. Соседка оказалась дружелюбной и открытой, и как только мы познакомились, неловкость сразу исчезла.

Впрочем, стоило Сим закрыть за мной дверь, как меня вновь окутало это чувство – знакомое, будто старый плащ. Директор, невысокая изящная женщина, внешне напоминала хрупкую статуэтку, но это было обманчивое впечатление. В каштановых кудрях Сим кое-где проглядывала сталь – точно так же, как и в ее характере. Впрочем, руководила Сим великодушно и справедливо, не гнушалась простого труда вроде мытья забытых чашек или раздачи писем. Директор – единственная из сотрудников, кто жил в здании колледжа, но я никогда не видела ее ни в чем, кроме опрятного саржевого платья с золотыми часиками на поясе; студенткам оставалось лишь гадать, когда же Сим успевает мыться. На прощание она дала нам совет: в новых домах держать свои серебряные щетки для волос на виду у прислуги. У меня имелась только расческа, однако за неделю до выпуска я обнаружила у себя на туалетном столике коробочку от Уильяма Коминса ^[14]. Внутри лежала щетка для волос в серебряной оправе – тяжелая, как пистолет, с жесткой, будто иголки, щетиной.

Сим повела меня в свой кабинет в дальней части дома. Мы прошли мимо двух студенток, спускавшихся по лестнице. Увидев мою шляпку и накидку, они робко заулыбались. Слева находилась столовая, где девушки в белом и бежевом корпели над книгами, задумчиво грызя кончики ручек. С щемящей тоской в сердце я вспомнила, что в это время идут экзамены. По субботам занятий не проводилось, и в распахнутую дверь виднелся пустой лекционный зал: высокий потолок, шкафы со стеклянными дверцами, повсюду живые цветы, среди которых мелькают синие цветки андреевой травы – символ Норланда. На стене за столом преподавателя висела карта Британских островов, а чуть подальше стояло небольшое пианино. Над шкафами виднелся большой гобелен с изображением льва, взбирающегося на пригорок.

Мы прошли в кабинет, назначение которого указывала латунная табличка с надписью: «М. Симпсон, директор», и Сим закрыла за нами дверь. Распахнутое окно выходило на задний двор, на столе громоздились чашки, газеты, огарки свечей и писчие перья. Возле расписного керамического пресс-папье примостился горшок с увядшей бегонией. На стене висела карта районов Лондона; адреса, где работали выпускницы, были отмечены красными булавками. Рядом располагалась карта мира с выделенными границами Британской империи. Булавки торчали повсюду – начиная от близкого Парижа и заканчивая далекой Индией. Книжные шкафы во всю стену ломились от книг и журналов. На одной из полок я заметила фотографию первого выпуска Норланда: пять застенчивых девушек в чепцах и фартуках стоят между Сим и миссис Уорд, основательницей колледжа – дамой в широкой шляпе, из-под которой выглядывает круглое добродушное лицо.