Идеальный выбор - Стелла Даффи Страница 39

— Вроде все нормально. Но я беспокоился за тебя. Потому и ждал здесь.

— Зря.

— Зря ждал или зря беспокоился?

— Последнее.

— Значит, нужды нет, только желание.

— Точно. Хорошо, что дождался.

— Значит, ты больше не расстраиваешься?

София рассмеялась, сбросила туфли.

— Конечно, расстраиваюсь, ведь ничего не изменилось. Я по-прежнему понятия не имею, что будет с моей жизнью… если это все еще моя жизнь. Я до сих пор не решила, что сказать родителям и где работать, когда брюхо начнет выпирать. А теперь у меня возникла новая паранойя: я все время думаю, как я выгляжу, и жутко боюсь превратиться в невротичку, какой была в юности. В общем, все мои проблемы на месте, но у меня был хороший день и отличный вечер. И в данный момент мне кажется, что я справлюсь. И на вашем месте, молодой человек, я бы воспользовалась этим моментом.

— Ты о чем?

— Такое настроение долго не продлится. Может, это всего лишь гормональный всплеск, с беременными такое бывает. Как бы то ни было, сейчас я не чувствую себя в полном дерьме. Даже несмотря на страх и ужас, мне кажется, что я выдержу и не рехнусь.

Габриэль кивнул — по-прежнему неуверенно.

— Ладно, — продолжала София, — на твоем месте, домашний ангел, если уж ты явился сюда, когда Бог крепко спит, или приглядывает за австралийцами, или не знаю чем еще занимается перед рассветом… на твоем месте я бы воспользовалась предоставленным гостеприимством.

Габриэль встал на ноги без всякого видимого усилия. Разве что умственное усилие — стремление понять — было написано на его растерянной физиономии.

София протянула руку:

— Идем в постель, ангел.

В полутьме спальни, свет потушен. За окном светает. Она наполовину раздета, он почти одет. Секс быстрый, насущный. Они хотели сделать это с того первого раза, с той замедленной ласки, послужившей намеком на будущую осознанную возможность. Теперь они не медлят и не тратят время на нежности. Но все не так, как можно было предположить. Как предполагала София. У нее находится мгновение обдумать, что она чувствует. Уразуметь, что происходит, когда она прикасается к тому, чего нельзя потрогать. Необычное чувство — у нее. И у него. Там, где Габриэль раздет, где видна освобожденная плоть, его кожа должна касаться ее, но она промахивается, ее словно нет. Их одежда спуталась, но те места, где ткани нет, парят над Софией. Шелковая полоса возбужденного воздуха разглаживается между их кожей. Привычное стремление к полноте ощущений поворачивает вспять, в этом сексе главное — преодолеть контакт, самое яркое впечатление — от неосязаемой плоти. Там, где тела не встречаются, нарастает жар, связь несоединившихся тел теснее. Настоящий бесконтактный секс. И все ощущения глубже. Конечно, основа неизменна, обыденная физиология жаждет развлечения, парень готов, девушка открыта. Изменились движения. Они яростны, как у пятнадцатилетних в их первый раз, но кожа отказывается от участия, и потому голова остается ясной. Спокойной и уже трезвой. Это как свет. Его не надо трогать, чтобы ощутить в полной мере.

София могла бы выбрать еще один момент и попытаться понять, что он думает обо всем этом, но она занята делом, ей не до рассуждений. Габриэль мог бы вообразить, что это мгновение будет длиться вечно: она счастлива, и его ни в чем не укоряют, но человек-ангел умнее. Когда шевелит мозгами. Но сейчас не тот случай. Сейчас они трахаются, и это легко. Спины выгибаются, головы тянутся друг к другу, пальцы ног указывают на иные возможности, в которых пока нет нужды. Габриэль громко смеется, отчасти оттого, что София больше не плачет. София улыбается. Солнце продирается сквозь густое облако, летний дождь увлажняет все вокруг, приходит сон. На завтрак им подадут моченые яблоки.

Выдохшаяся плоть блаженно улыбающейся Мадонны покоится в объятиях ангела.