Территория чувств - Елена Ронина Страница 39

Они поженились в институте. Оба авантюристы в душе, решили, что рамки южного городка им тесны, и что нужно ехать покорять столицу. Галя всё время упирала на слово «мы». А Алексей сомневался: он знал Сашу маленьким, знал подростком. Нет, парень не был искателем приключений. Это она, Галина, смотрела далеко вперед, умела вычислить и просчитать. Скорее всего, она и была идейным лидером, а Сашка ей с удовольствием подыгрывал. Но Галя придерживалась своей версии. К тому времени у Саши в Москве уже работал друг, в строительной компании. Повезло, пригласил на работу родственник-москвич, нужен был прораб, опытный, который не боится работы, чтобы без проходных и выходных, чтобы и с рабочими мог управиться, и клиентам зубы заговорить.

– Потянешь? – предложил он такой же вариант Саше.

– С Галкой нужно посоветоваться.

Галка, видя колебания мужа, немного надавила:

– Даже думать нечего – шанс. Поезжай. Как только обоснуешься, приеду следом.

Алексей помнил, как тяжело отпускали Василий с Зоей сына в Москву, как в первый раз поставили под сомнение выбор жены. Раньше не сомневались. Соседская дивчина, мать её хорошо знали. Вредная, правда, баба, да где их, не вредных, найдешь. Не с ней же сыну жить, а с Галей. Если бы они тогда только предположить могли, что трагедия с тарзанкой как-то связана с Галей, костьми бы легли, но не разрешили сыну жениться. Но не знали. И кто бы их стал слушать? К тому времени у сына авторитет был один – Галя.

– Да побойся Бога! Что тебе та Москва?! Живем, как люди, дом вон свой!

– Мам, это ваш дом.

– Да вы же оба строители! Что, не построите себе свою хату? Да и отец в очереди на квартиру сколько стоит. Получим же когда-нибудь. Вам подавай всё и сразу. Так, Сань, не бывает.

– Мама, так бывает, представь себе. Очень даже бывает!

– А как же Галя?

– А что Галя, она не против, говорит – шанс. Приедет ко мне, как устроюсь.

– Нет, ну ты только погляди, «она не против», отпускает молодого мужика невесть куда и не против. А ну как ты кого себе там заведёшь?!

– Кого, козу?

– «Козу», Вась, ты слышишь?

– Да ты же ни приготовить, ни постирать! Как жить-то будешь?! Ты ж у нас неприученный! – охала Зоя.

– Вот и выучусь, – Саша веселился все больше, совершенно не отдавая себе отчёта в ответственности, под которой подписывается.

– А ну как Галька тут твоя того?

– Мама, – зашипел Саша, – чтобы я даже намеков таких от тебя не слышал.

– Мать, – спор прервал Василий, – сколько можно воду в ступе толочь. Мы ему свои сомнения высказали? Высказали. Картину обрисовали? Обрисовали. Он не глухой, не тупой вроде бы. Про то, что обратной дороги у него нет, тоже не скажу. Другое дело, назад приедешь не на то же место, а на несколько лет назад. Все твои сотоварищи уже вперёд убегут, догонять придется, но это твоё решение. Чтобы потом не говорил, что мы тебя шанса этого, как говорит твоя Галя, лишили. Раз так тебе приспичило – давай, вперёд. Отец с матерью у тебя были и будут. На нас ты всегда можешь рассчитывать.

Зоя так легко успокоиться не могла, сначала она сбегала к сватье:

– Тимофеевна, что это делается?! Скажи Гальке, пусть не пускает!

– Да чего же, пусть едет. Глядишь, москвичом заделается, – Тимофеевна только пришла с работы, сидела на табуретке на кухне, обмахиваясь полотенцем. Полнота не давала ей сразу приступить к домашним делам. «Не дай Бог, Галька так же расползется», – пронеслись мысли у Зои в голове, но она вернулась к теме, из-за которой пришла:

– А если не заделается? Тоже, нашли себе паровоз. А если и заделается, это сколько ему пережить придется! И чего ж тогда твоя Галя с ним вместе не едет? И помогала бы ему дорожку пробивать. Подталкивала бы сзади да пот утирала.

– Так там же, Александровна, жить пока негде, – Тимофеевна тяжело встала, открыла холодильник; благо, кухня маленькая, руку протяни, можно и не вставать. – Молочка выпьешь?

– Господи, ну не под открытым же небом он там спать будет, где-то же остановится!

– А я выпью, жарко, – Тимофеевна налила себе полную кружку. – Ну, так это же где-то. А вдруг там без удобств?

Зоя аж задохнулась, глядя на спокойно пьющую молоко сватью. Вот ведь баба! Сама детей одна воспитывала, теперь дочери своей такую жизнь определяет?

– Ноги моей больше у неё не будет, Вася, запомни, – кипятилась Зоя, рассказывая дома в лицах о своём походе.

– Да запомнил, Зой, запомнил, ты только не расстраивайся, а то давление поднимется.

Ходила Зоя и к Гале:

– Чего выдумала-то?

– Так это не я, мама, выдумала, это Саше предложили.

– Так глупость предложили, а ты ляг поперёк двери.

– Ой, ну что вы несёте, – Галя красиво повела плечами и наморщила носик.

Вечером Зоя рыдала на плече у Васи.

– Я что-то там «несу». А-а, пусть их разбираются, как хотят!

Александр уехал в Москву. Родители знали, что не прибежит, помощи не попросит, будет, стиснув зубы, бороться до последнего. Звонил им раз в неделю, рапортовал бодрым голосом:

– Всё путем.

По слухам, доносящимся от соседей, жене звонил чаще. Но та не приходила, новостями не делилась. Зоя хотела было смирить гордость, сбегать, узнать, всё же единственный сын, но Василий отрезал:

– Не ходи. Тебе сын звонит? Звонит. Значит, на столько мы заслужили. Жена, она должна быть ближе матери, нормально это. Ну, вот у нас жена такая. Куда деваться. Не повезло. Но ничего не попишешь. А унижаться не будем.

Саша приехал через год.

– Ну, ты погляди, как из армии на побывку, на сколько суток отпустили? – Родители не могли понять поведения единственного сына. Пытались, но не могли. Разве так они его воспитывали? А получили вот что.

– Мам, ну чего причитаешь? Не мог я раньше приехать. Деньги копил, зато теперь уже могу Галю с собой забрать. Мать, запомни мои слова: я вам ещё в ближнем Подмосковье дом выстрою, жить будете, как короли.

– А вот этого, сынок, нам не надо, – быстро остановил сына Василий, – нам «как короли» не надо. Нам и здесь неплохо. Мы к королевской жизни не приученные. В гости к тебе приедем, это с удовольствием.

– Так вот в гости-то пока некуда.

– Так ради чего тогда всё? – взвилась Зоя.

– Да ладно, мам, – не очень уверенно отвечал Саша, – все же Москва.

Василий удивлялся на сына, расстраивался, не видел он в нём стержня. Сам он никогда ни на кого не рассчитывал и жену выбрал себе под стать. Сына старался воспитывать не в тепличных условиях, нрав у Василия был строгий. А Санька по поводу и без повода только плечами пожимал: