Девушка с зелеными глазами - Собиан Б. Хайес Страница 39

Люк что-нибудь придумает, успокаивала я сама себя. Мы же не причинили никакого вреда, он как-нибудь выйдет из положения. Со всех сторон раздавался громкий шорох, что означало, что нас скоро окружат. Приближался момент, когда нам придется объяснить, как мы тут оказались, и я испуганно посмотрела на Люка. Он закрыл глаза и сосредоточился, будто придумывал план и готовился действовать. Но того, что он сделал, я никак не могла предугадать. Он стремительно наклонился, крепко обхватил меня и прижал свои губы к моим. Мне показалось, что он успел прошептать: «Притворись, что тебе нравится».

Это был не простой, а долгий, пронизывающий поцелуй, на который я непроизвольно ответила. Мои губы сами собой приоткрылись, голова склонилась, и руки потянулись к его шее. Кто-то из нас тихонько простонал, и я с ужасом поняла, что это могу быть я. Целовать Люка оказалось так естественно, что это пугало меня. Мы оставались в таком положении уже пять минут, когда я услышала смех и низкий голос: «Это просто влюбленные дети. Оставь их в покое». Я услышала звук удаляющихся шагов, и затем воцарилась тишина.

Наконец я собралась с силами и оттолкнула Люка, но почувствовала, что мои колени дрожат, и осела на землю, пытаясь отдышаться.

— Извини меня за это, Кэт, — беззаботно заявил он. — Так обычно делают герои в фильмах, когда надо избежать рискованной ситуации, и, как видишь, в этот раз действительно сработало.

— Отличная идея, — выдохнула я, боясь смотреть ему в глаза.

— Ты выглядишь такой потрясенной, — засмеялся он. — Я и сам волновался, но нам все сошло с рук.

Я все еще не могла подняться на ноги, пытаясь успокоиться, и не знала, что смутило меня больше — поцелуй Люка или разгневанные сельские жители. Я оперлась рукой о камень, лежавший в паре метров от стены. Когда я поднялась на ноги, то заметила между порослью лишайника и налипшей листвой истершиеся буквы. Некогда это было надгробие, которое ушло в мягкую почву, оставив рядом треугольную вмятину.

— Ух ты, взгляни на это.

Я присела на корточки, и Люк сделал то же самое.

— Ты можешь разобрать имя? — спросила я.

Он отрицательно покачал головой и многозначительно посмотрел на меня.

— Сохранилась только буква «Г», Кэт, но не придавай этому слишком большого значения.

— Здесь еще остались цифры, — торжествующе заявила я, проводя пальцем по обкрошившемуся песчанику. — Единица и… шестерка. Значит, это семнадцатое столетие, и эту могилу все же не раскопали.

— Может, ты и права, — ответил он. — Но я нашел кое-что гораздо интереснее. Посмотри-ка.

Он отодвинул плеть ползучего растения, и я смогла разглядеть изображение руки, четко вырезанное на камне.

— Что это такое? Ну, то есть ясно, что это рука, но что она может обозначать?

Люк встал и обхватил голову руками со страдальческим видом.

— Я точно видел это где-то раньше, не могу вспомнить.

Я молчала, пока он ходил взад-вперед, стуча подошвами ботинок по мостовой. Наконец он победно поднял кулак в воздух.

— Никогда не забуду эту историю. Я прочел ее в Хэллоуин. Все чокнутые сказки о привидениях поверхностны, а эта была о кладбище где-то в центральных районах, где на надгробиях были вырезаны контуры ладоней и ступней. Местные жители утверждали, что это ведьминские метки. Согласно поверью, того, кому придутся впору эти метки, ожидает серьезное несчастье.

— И ты веришь в это? — спросила я, невольно содрогнувшись, и поспешно отдернула руку на случай, если ее очертания повторяют линии высеченного изображения.

— Конечно нет, но… это объясняло бы, почему Томас отказался от истории. Если бы местонахождение могилы стало известно, после находок, сделанных им в Мартинвуде, сюда бы потянулись толпы искателей ведьм и призраков.

— Возможно, — с сомнением согласилась я.

Люк посмотрел в небо, и я поймала себя на том, что мне хочется обнять его снова. «Это всего лишь Люк», — сказала я себе. Но сегодня как будто кто-то другой занял его место, и это приводило меня в замешательство.

— А это не Полярная звезда, Кэт?

Я искоса посмотрела на него:

— Не имею ни малейшего понятия.

— Тебя может напугать еще кое-что, — улыбнулся он. — Если эта часть кладбища развернута к северу, она называется Дьявольской стороной.

— Ты же не серьезно? — выпалила я. — Почему?

— В этой части кладбища обычно хоронят некрещеных, самоубийц и отлученных от церкви, причем не подписывают надгробий.

Это показалось мне ужасно грустным, и мне больше не хотелось оставаться здесь, кроме того, я стремилась вернуть хоть какую-то дистанцию между нами с Люком. Мой голос прозвучал резко:

— Нам правда уже пора. Не надо было мне тащить тебя сюда, это был просто глупый каприз.

— Кэт, посмотри на меня. — У Люка был такой голос, что я резко встала и медленно повернулась к нему. — Сегодня все получилось по-другому, но на этом следует остановиться. Я волнуюсь за тебя.

— Я не верю во все это, — соврала я. — Это была просто забавная байка, чтобы как следует впечатлить моего друга-журналиста.

— Пообещай, что ты оставишь все это, — он почти умолял. — Томаса Уинтера с его облезлым домом и всю остальную сверхъестественную чушь.

— Обещаю, — торжественно ответила я, и я действительно говорила от чистого сердца. Люк был прав, вся эта история была слишком нереальной, чтобы задерживаться на ней дальше, и от нее некуда было двигаться. Мне следовало оставить ее.

Когда мы вернулись в машину Люка и выехали из деревни, я всего лишь раз оглянулась назад и заметила на небольшом пригорке черно-белый дом в стиле фахверк, окруженный строительными лесами. На металлические ворота, преграждающие путь, были повешены объявления, и в целом место выглядело как строительная площадка. Я хорошо запомнила фотографию и поэтому не сомневалась: это был Мартинвуд, снова покинутый.