Повторный брак - Олег Рой Страница 39

Водитель «жигуленка» продолжал рассказывать о сыне Левоне и его спортивных успехах. Оказывается, он уже год занимается боксом. В группе одни кавказцы, тренер — старый приятель водителя. Есть два русских юноши, но они оба брюнеты и вполне могут сойти за своих. Аня слушала его невнимательно, но слово «свои» ее почему-то зацепило. Вдруг этот тренер готовит террористическую группу, а русских мальчиков заманил туда обманом?

— А чем они там все занимаются? — на всякий случай решила она спросить, чтобы разъяснить ситуацию.

— Дорогая, в секции бокса занимаются боксом! — назидательно объяснил усатый водитель и посмотрел на нее с легким пренебрежением. Ох уж эти женщины. Может, она думает, что боксеры играют в теннис?

Успокоенная, Анна опять погрузилась в свои мысли. Скоро они уже приедут к Машиному дому. Давно она ее не видела. В их последние редкие встречи Мария выглядела какой-то взъерошенной, как будто неслась на всех парах к заветной цели, не успевая отдышаться. И особого счастья в ее облике не наблюдалось. Не было в глазах у нее того огонька, который всегда отличал Машку увлеченную от нее же, находившейся в состоянии временного простоя. Наверное, теперь у нее все силы уходили на завоевание Сергея, на другие эмоции уже ничего не оставалось. Теперь они не могли говорить и о главном в своей жизни. Мария не станет делиться с ней, как идет осада Сергея, а она ни за что не расскажет о своем романе с Максимом. Об их совместной поездке в Хорватию тоже не стоит говорить.

И командуя водителем, куда надо поворачивать, Анна окончательно поняла, что самое хорошее, что у нее было в жизни — это ее бывший муж, та самая прочитанная книга, которую она поставила на дальнюю полку. Не выброшенная, нет, а только отложенная. Тогда она ее, его, Сергея, не оценила, и теперь ее счастье достанется подруге.

Что же делать?

На решение у нее оставались минуты. Сегодня ее муж, хоть и бывший, но единственный и настоящий друг, ее возлюбленный, женится на ее подруге. Но это же нонсенс, абсурд, полная фигня! Какое отношение Машка имеет к Сереже?

И решение вдруг созрело. Подъезжая к дому, Анна уже точно знала, что нет и не было в ее жизни другой любви, кроме Сергея Гаврилычева, любви настоящей, которую она не намерена отдавать ни в чьи руки. Даже драгоценной подруге.

Старый «жигуленок» наконец въехал в огромный двор, зажатый со всех сторон высокими стенами совминовских домов. «Царское село», как город в городе, привольно расположилось двумя кварталами по левой стороне столичной улицы. Этот двор всякий раз поражал Анну отдаленностью от московской суеты. Здесь всегда было как-то особенно спокойно и тихо. Шум машин с Профсоюзной не долетал до внутреннего пространства двора. Он отторгался высокими стенами домов, выдержанных в терракотовой гамме, а сегодня еще и утопал в свеженаметенных сугробах.

Возле Машкиного подъезда собралась оживленная толпа. Аня поспешно вышла из машины и стала за спинами людей, чтобы оглядеться. «Жигуленок» фыркнул и укатил. Водитель, заворачивая за угол, окинул беглым взглядом шумную толпу. Раз не плачут, значит, это не похороны. У людей праздник. Столько народу на день рождения не приходит. Значит, свадьба. Он задумался: и где бы найти сыну Левону некурящую русскую невесту? Хорошо бы в этом доме. Сразу видно, здесь живет солидная публика. Ему понравилась и пассажирка, но уж очень она печальная. Да и старовата для Левончика…

Анна с любопытством уставилась на толпу. Теперь-то было понятно, что это свадьба. Но непростая — среди празднично одетых гостей выделялась необычная группа — ряженые.

«Ну, Мария, совсем сдурела. Пригласила ансамбль Надежды Бабкиной, — мелькнула первая мысль. — Хотя нет, это что-то другое. Не артисты. Это же ее сотрудники, фольклорный ансамбль с ее кафедры! Ну, дурища, филологиня романтичная. Опять за свое…», — осудила по привычке экстравагантную выходку подруги Анна. Гости подпрыгивали, притоптывали, хлопали в ладони, пытаясь согреться. По всему было видно, что все давно уже ждали выхода невесты.

У дверей шел торг.

— У нас товар, у вас — купец, — задорно кричали девушки в сарафанах и кокошниках.

— У нас — купец, у вас — товар! Почем отдаете? — отвечали парни в шароварах, с красными опоясками поверх белых полушубков. У всех были румяные щеки и красные носы. Хотелось думать, что это от крепкого морозца.

Прохожие останавливались поглазеть на такое необычное зрелище. Отдельную кучку зрителей составили бабушки с внуками и мамы с детишками. Ребятня все порывалась прорваться в передние ряды гуляющих. Но бдительные «купцы» стояли стеной и не пропускали шумную малышню. Предстоял серьезный торг. К своим обязанностям они относились со всей ответственностью.

Яркие костюмы на чистой белизне пушистого снега показались Анне каким-то миражом, кадром из исторического фильма. Какое-то время она стояла за спинами гостей, высматривая знакомые лица, потом взобралась на утоптанный сугроб, чтобы лучше оглядеть окрестности. К ней подкатился мальчишка с ранцем за спиной и, шмыгнув носом, спросил: