Намерение! - Любко Дереш Страница 39

– Ну, а я про что говорю? Спрашиваю еще раз: если все это иллюзии, и за пределами субъективного восприятия нет ничего?

– Тогда я повторяю еще раз: я не знаю, существует ли что-то за восприятием, как существует ли что-то перед восприятием. «За» и «перед» – понятия, порожденные особенностями самого восприятия. Восприятие можно изменить так, что от твоих «за» и «перед» не останется и следа. Поэтому наверняка я знаю только одно – я воспринимаю. Это факт. Все остальное под знаком вопроса. Поскольку все, что мы будем знать о мире, останется только нашим восприятием мира, давай примем это тоже как факт.

– Тогда вообще, выходит, не на что опереться в таком мире, – сказала она. – Некуда идти. Одни фантомы, лабиринты…

– Да. Остается только свобода. Ты переносишь вес с логики на свободу. Логика – это магия толпы. Она работает до тех пор, пока ты не сменишь взгляд. Оказавшись за точкой ноль, ты осознаешь: каждый твой поступок всегда был, есть и будет актом воли. Пока ты не осознаешь этого, твоей волей будут манипулировать маги толпы. Я знаю, ты уже достигала точки ноль. Припомни: сделать шаг в сторону – это и было волевым решением.

– Откуда ты знаешь, что это было именно актом воли? Может, это было что-то другое.

– Я не знаю, было ли это именно «актом воли». Таким словом я называю то усилие, которое объединяет тебя с миром и помогает тебе действовать в нем. Это усилие – в основе каждого поступка. Если ты заметила, голая логика и умствования сами по себе ничего изменить не могут, они лишь выпрямляют волю. Если хочешь, можешь называть это «палкой» или «рыбой», мне все равно. То, что я называю «волей», есть элемент Действительности. А Действительность не имеет ни названий, ни имен.

Чем глубже принимаешь факт, что не знаешь мира, тем все вокруг делается все более и более странным. Вещи перестают быть самими собой. Мир словно становится шире. Ты учишься дышать полной грудью. Ты даешь разуму задание: находить точки соприкосновения с миром, где в тебе остались старые представления о действительности. Каждый раз, когда ты в жизни совершала какой-то поступок, ты кодировала часть своего мира определенным мировоззрением. Эти закодированные участки – следы приложения воли. Воля несет этот код, потому что воля поддерживает мировоззрение. Плохо то мировоззрение, в котором нет места для воли. Такое мировоззрение рано или поздно превратится в тюрьму. Ты должна взглянуть на старые вещи новым взглядом, раскодировать их.

– Ты имеешь в виду, что я меняю отношение к определенным событиям, которые со мной происходили?

– Правильно. Ты освобождаешься от суждений и выводов старого мировоззрения. Это выпутывает твою волю из прошлого и вбирает в нынешнее. Прошлое без поддержки воли как бы перестает существовать, становится нечетким – но не таким нечетким, как при склерозе, а таким, что допускает много вариантов, которые могли бы там быть. Потому что «там» тебя уже нет. Ты всегда тут. «Там» – фикция. Свернутые возможности. «Тут» – развернутая возможность, которая считается действительностью.

– Сложно как-то говоришь. Хочешь сказать, прошлого не существует?

– И да, и нет. Пока воля рассеяна во времени, оно существует. Когда же воля собрана, остается только «сейчас», даже если разум говорит, что это прошлое или будущее.

– Не понимаю.

– Тогда сперва выслушай вот что, а к этому вопросу мы еще вернемся, – сказал я и повел дальше. – По мере того, как ты освобождаешь волю из плена суждений, твой взгляд становится мягче. Твой взгляд на мир начинает допускать возможность чудес. Ты уже не просто на словах, а на полном серьезе не знаешь, что такое память, что – время, что – ты. Гаснет умствование, появляется ощущение. Логика причин и следствий тает, зато приобретают контраст призрачные связи меж тем, что в тебе, и тем, что вовне. Словно ты говоришь с Миром, и Мир отвечает тебе. При достижении критического порога высвобождения может случиться что-то непредвиденное. Например, ты можешь увидеть свою память на расстоянии и даже не как свою , а просто как Память… как Нечто…

– Как это представить? – спросила она заинтересованно.

Я усмехнулся:

– Это не нужно представлять. Представление работает на горючем опыта, правда? Пока ты это не переживешь, ты этого не представишь. Это другой опыт, совсем другой.

Гоца скривилась:

– Ну, а хоть приблизительно? Ты же так красиво все говоришь! Я это хочу увидеть!

– Я могу только подбирать метафоры, но пускай… – я задумался, с какого конца лучше начать. – Сейчас наш взгляд настроен так, что вещи нам видятся как разрозненные объекты. Вот это ты, это дорожка, это аллея. В определенном смысле можно так изменить свой взгляд, что вы будете выглядеть для меня как святые в раю. Или – как вестники ада… ну и так далее. Но можно взглянуть и по-другому, меняя не просто угол зрения, а его глубину. В таком случае вещи перестают быть вещами. Их вещественность становится вроде солнечного луча в толще озерной воды, одного из многих лучей, что пронизывают ее. Ты видишь глубину и темноту. Хотя с тем же успехом ты можешь видеть прекрасный свет и вспышки. Это не имеет значения. Только, ради бога, не думай, что глубина и тьма – это царство сатаны, а свет и вспышки – престол Господень и слава Его.

– А что в той тьме?

– Что во тьме… Эх, зачем я это говорю, понавыдумываешь сейчас бог знает что… Пойми, это не та тьма, которую ты себе можешь представить, и глубина не та. Это все не для глаз. Это одно-единственное ощущение, настолько сильное, что от него в тебе начинаются видения. И это ощущение — оно как раз и есть основное, а совсем не то, что ты видишь. Это ощущение раздирает тебя на куски, разносит на весь Космос… Именно так – ты словно в один миг видишь всю Вечность, но в тот же миг тебя нигде нет. А теперь выкинь из головы все, что я наговорил, и повтори: «Я не знаю, что такое мир. Я не знаю, что такое я».

Гоца послушно повторила:

– Я не знаю, что такое мир. Я не знаю, что такое я.

– Этот шквал ощущений проходит очень быстро, но уже не стихает полностью, а звенит где-то на периферии сознания. Если рассматривать человеческую жизнь как миг взаимодействий с Веч но стью, то это уже будет взаимодействием совсем иного порядка. Ты успеваешь пережить столько нового, сколько в нормальном режиме вмещают сотни и сотни лет будничного опыта.

– Что именно ты переживаешь? – спросила она.

– Ты переживаешь рывок познания. В эти секунды не существует никаких барьеров. Меня интересовала память, и я спросил о ней. Именно про нее я тебе и хотел рассказать.

– Про память можно говорить по-разному. Память – это то, что было, избранное из того, что могло быть. Момент решения – самый тончайший момент прикосновения к действительности, потому что выбор – это не просто выбор. Это творение реальности. Без нас, без нашего взгляда на действительность она является всем, чем угодно, и ничем из этого.

Мы пришли туда, откуда начали: мир проявляется под нашими взглядами. Это внешняя сторона мира. Внутренняя сторона – то, что осталось вне взгляда. ВОЗМОЖНОЕ.