Карта и территория - Мишель Уэльбек Страница 39

Когда Жан-Пьер Перно умолк, отпив глоток муската «Бом де Вениз», Ольга отвела взгляд и внезапно заметила его, неподвижно ожидающего в толпе гостей. Нескольких секунд может хватить если не на то, чтобы решилась судьба, то уж во всяком случае на наметку ее генеральной линии. Ольга слегка дотронулась до плеча своего начальника, извинилась и, в несколько прыжков добравшись до Джеда, поцеловала его прямо в губы. Потом отступила, взяв его за руки, и на мгновение они так и застыли молча.

Добродушно настроенный Жан-Пьер Перно во фраке от Артура ван Ашендонка, увидев, что они направляются к нему, буквально просиял. В эту минуту он производил впечатление человека, хорошо знающего жизнь и даже питающего к ней симпатию. Ольга познакомила их.

– Я вас знаю! – воскликнул ведущий, и улыбка его стала еще шире. – Идите за мной!

Быстро пройдя через последний салон и коснувшись походя руки Патрика Ле Лея* (который безуспешно пытался стать акционером телеканала), он повел их по коридору с высокими сводчатыми потолками и стенами из массивного известняка. Особняк Жан-Пьера Перно напоминал, пожалуй, романское аббатство с многочисленными коридорами и склепами. Они остановились перед тяжелой дверью, обитой рыжеватой кожей. – Мой кабинет, – пояснил телеведущий.

* Патрик Ле Лей (род. 1942) – бывший гендиректор Первого канала французского телевидения.

Он замер на пороге, предоставляя им возможность полюбоваться комнатой. На книжных полках красного дерева стояли путеводители всех времен и народов: гид Routard соседствовал с Guide Bleu, Le Petit Fute – с Lonely planet. На отдельных стойках красовались книги самого Жан-Пьера Перно, от «Потрясающих кустарных промыслов» до «Франции и ее ароматов». В застекленной витрине хранились пять «Золотых семерок»*, полученные хозяином за время его карьеры, по соседству со спортивными кубками неизвестного происхождения. Вокруг огромного письменного стола из махагони стояли глубокие кожаные кресла. Джед тут же узнал висевшую над столом фотографию из своей мишленовской серии, скромно освещенную галогенным светильником. Как ни странно, выбор ведущего пал не на какую-нибудь броскую, примитивно эффектную картинку, вроде его снимков Вердонского ущелья или горного карниза в департаменте Вар. Фотография с Гурне-ан-Бре в центре композиции была выполнена равномерной заливкой, без всяких световых эффектов и перспективы; Джед вспомнил, что снимал строго по вертикали. По однотипным белым, зеленым и коричневым пятнам пробегали симметричные ниточки департаментальных дорог. Ни один населенный пункт особо не выделялся на карте, казалось, все они в равной степени значимы; этот пейзаж выглядел спокойным и уравновешенным, почти абстрактным. Не исключено, подумал Джед, что он пронесся над этой местностью сразу после вылета из аэропорта Бове по дороге к Уэльбеку в Ирландию. Увидев тогда в реальности неприхотливое чередование лугов, полей и деревень, он тоже ощутил в них покой и безмятежную гармонию.

* «Золотая семерка» (Sept d’or) – премия французского телевидения.

– Я знаю, что теперь вы перешли на живопись, – продолжал Жан-Пьер Перно, – и написали мой портрет. Я, не скрою, сделал попытку его купить, но Франсуа Пино предложил такую цену, что мне было за ним не угнаться.

– Франсуа Пино? – Джед удивился. Картина «Журналист Жан-Пьер Перно проводит редакционное совещание», ничем, вроде бы, не примечательная, была написана в классической манере, что никак не отвечало вкусам дельца из Бретани, гораздо более wild. Он, видимо, решил разнообразить свою коллекцию. – Мне, возможно… – пробормотал он. – Простите… Мне, возможно, стоило установить преимущественное право покупки для модели.

– Рынок есть рынок, – сказал Перно, расплывшись в широкой радостной улыбке, без тени обиды, более того, он даже похлопал его по плечу.

Перно вел их в обратную сторону по сводчатому коридору, и фалды его фрака лениво плыли следом за ним. Джед взглянул на часы: было около полуночи. Они снова прошли через створчатые двери в салон. Тут шум и гам достигли апогея; прибыли новые гости, и теперь в приемных залах толпилось человек четыреста-пятьсот. В центре скромной кучки слушателей громко разглагольствовал пьяный в хлам Патрик Ле Лей; единолично завладев бутылкой шатонеф-дюпап, он лакал вино прямо из горлышка. Встревоженная Клер Шазаль* взяла его за локоть, пытаясь утихомирить, но гендиректор канала уже явно был по ту сторону добра и зла. «TF1 круче всех! – орал он. – Жан-Пьеровскому каналу я и полугода не дам! И М6 туда же, надеялись отпердолить нас своим „Лофтом“**, а мы удвоили ставки с „Ко Лантой“*** и вставили им по самые помидоры! По самые помидоры!» – повторил он и бросил бутылку через плечо; задев по башке Жюльена Леперса, она разбилась прямо у ног троих мужчин среднего возраста в костюмах-тройках казенного серого цвета, и те сурово на него уставились.

* Клер Шазаль – ведущая новостей Первого канала французского телевидения.

** Имеется в виду «Loft Story», реалити-шоу на французском телеканале М6.

*** «Ко Ланта» (Koh-Lanta) – реалити-шоу на Первом канале французского телевидения.

Не колеблясь ни минуты, Жан-Пьер Перно подошел к своему бывшему гендиректору и встал перед ним как вкопанный.

– Патрик, ты чуток перебрал, – спокойно произнес он; было видно, как напряглись у него мускулы под тканью фрака и окаменело лицо, словно он готовился к бою.

– О’кей, о’кей… – сказал Ле Лей с вялой покорностью. – О’кей, о’кей…

В эту минуту из соседнего салона раздался вибрирующий тенор небывалой мощи. К нему, без слов подхватывая ту же тему, присоединились баритоны, потом басы, а капелла. Многие повернулись в том направлении, узнав знаменитый ансамбль корсиканской полифонии. Двенадцать мужчин всех возрастов, в беретах, черных штанах и блузах, минуты две развлекали аудиторию своим вокальным искусством – пением, правда, это можно было назвать с большой натяжкой, скорее они испускали на редкость дикарский боевой клич. И вдруг разом смолкли. Стоя лицом к толпе гостей, Жан-Пьер Перно дождался тишины и, подняв руки, громко вскричал: «С Новым годом!» Взлетели в потолок первые пробки шампанского. Ведущий подошел к трем мужчинам в казенных серых костюмах и по очереди пожал им руку.

– Они из Совета директоров «Мишлена», – шепнула Ольга Джеду и тоже подошла к ним. – С финансовой точки зрения TF1 в подметки «Мишлену» не годится. Говорят, Буигу осточертело покрывать их убытки, – успела она добавить до того, как Жан-Пьер Перно представил ее.

– Я не сомневался, что Патрик устроит скандал… – объяснил он членам Совета директоров, – он не может пережить мой уход.

– А это доказывает, что наш проект никого не оставляет равнодушным, – отозвался самый пожилой из троих.

В эту минуту Джед заметил, что к ним приближается мужик лет сорока в спортивных штанах, трикотажной куртке с капюшоном и реперской бейсболке козырьком назад, в котором он, не веря своим глазам, узнал Патрика Форестье, пиар-менеджера «Мишлен-Франс».

– Ио! – крикнул он, обращаясь к трем директорам, и ударил каждого по ладони.

– Ио! – отозвались те по очереди, и тут начался полный бедлам, гул голосов внезапно усилился, баскский и савойский оркестры заиграли одновременно, Джед, весь в поту, еще несколько минут пытался следовать за Ольгой, которая с радушной улыбкой переплывала от одного гостя к другому, поздравляя всех с Новым годом, и по дружескому выражению их лиц он понял, что она обходит дозором свой staff.