Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе - Алексей Щербаков Страница 39

Вскоре пришла слава. Пильняк много писал и столь же много печатался. Приклеенное «пролетарскими» писателями определение «попутчик» ему особо не мешало. Кроме того, Пильняк свел знакомство с Троцким и его окружением. Как мы помним, Лев Давидович общался лично со многими заметными писателями и поэтами. Но Пильняк пошел дальше шапочного знакомства, он близко сошелся с окружением Троцкого. Одним из его знакомых стал Карл Радек.

К. Радек

Об этом человеке стоит рассказать поподробнее. Карл Радек (Собельсон) был и сам талантливым литератором. Но изящной словесностью он занимался постольку-поскольку. Более его увлекала революция – причем в самых крайних ее формах. Карл Радек был представителем нередко встречающегося среди революционеров типа авантюристов, которым не очень интересен результат, но зато очень привлекает сам процесс. Из такого теста был и знаменитый террорист Борис Савинков, тоже, кстати, талантливый писатель. Биография Радека читается как приключенческий роман. В 1917 году он вместе с Лениным вернулся в Россию в том самом запломбированном вагоне. После революции он отправился раздувать революционный пожар в Германию. Как известно, революция там случилась, правда, не большевистская. Крайне левых, в том числе и Радека, повязали за экстремизм, но потом выпустили. В 1923 году, когда в Германии снова накалилась обстановка, Радек отправился туда, дабы все-таки устроить переворот. Он участвовал в организации знаменитого Гамбургского восстания, на которое было угрохано множество денег и которое закончилось полным пшиком. Недаром Радек окопался в Коминтерне – странной организации, которая, как считалось, занимается подготовкой мировой революции. На это дело в нее закачивались огромные средства, которые растворялись в воздухе. Коминтерн, по сути, не подчинялся никому и ни перед кем не отчитывался. Замечательная структура – много денег и возможностей и никакой ответственности.

Б. Пильняк

Среди высших руководителей страны более всех любил Коминтерн Троцкий. А вот Сталин испытывал к этой тусовке плохо скрываемое отвращение. Он вообще не любил авантюры – действовал медленно, но верно.

* * *

Но вернемся к Пильняку. Его первым серьезным конфликтом с властью стала «Повесть непогашенной луны», вышедшая в 1926 году. Точнее, напечатанная. Потому что за ворота типографии тираж так и не вышел. Конфисковали и отправили «под нож». Это был первый подобный случай в истории советской литературы.

«Повесть непогашенной луны» рассказывает обстоятельства смерти некоего большого командарма, погибшего на операционном столе. Современники легко узнавали здесь историю, случившуюся с героем Гражданской войны Михаилом Фрунзе, который к тому времени заменил Троцкого на посту наркома (министра) обороны. В повести Пильняка дело изложено так, что героя, по сути, «зарезали» на операционном столе, проводя ненужную операцию язвы желудка. Разумеется, это было сделано по приказанию с самого верха. А если точнее, то Сталина, который легко узнается за безымянными героями.

Вообще-то данная версия проверялась историками. И выглядит крайне сомнительной. Скорее всего, Фрунзе все-таки пал жертвой врачебной ошибки. Но понятны и слухи об убийстве. Они всегда возникают в подобных случаях. Конечно – герой войны погиб так нелепо [34].

Но в случае с Пильняком дело было сложнее. По сути, эта повесть – типичная «заказуха». Идею ему подкинули люди из окружения Троцкого. Конкретные детали подбросил чекист Агранов, большой любитель литературы, друг Маяковского и в то же время убежденный троцкист. Карл Радек читал рукопись и ее редактировал. Это надо понимать. Пильняк был из тех писателей, которых можно назвать «стилистами». Таким людям важнее не «о чем», а «как». Подобные авторы очень болезненно относятся к правке своих произведений. И чтобы Пильняк вот так запросто дал кому-то редактировать свою повесть... Но зато, как потом признавался Пильняк, Радек ему «оказывал материальную помощь». Видимо, из тех же бездонных запасов Коминтерна. Писателю, который уж точно не бедствовал. Это и называется на современном журналистском жаргоне «заказухой».

История для Бориса Пильняка не аукнулась никакими особенными неприятностями. Он продолжает широко печататься, но все больше уходит в оппозицию. Причиной второго скандала стала напечатанная в Германии повесть «Красное дерево». Ее назвали контрреволюционной. На самом-то деле пафос автора в том, что революция стала какая-то «не такая». Переродилась в общем. Это одно из ключевых положений оказавшегося в эмиграции Троцкого. Он изложил все точно – революция кончилась, началась империя. Пильняку больше нравилась революция. Бывает.

Писателя, как тогда было принято, серьезно критикуют, но опять же ничего особо страшного не происходит. Он не просто пишет и печатается, но и продолжает оставаться в писательском истеблишменте. После образования Союза писателей именно Борис Пильняк возглавляет кооператив по строительству знаменитого писательского поселка в Переделкине. Те, кто жил в советское время, понимают, ЧТО это за должность. Страсти по писательскому «дачному вопросу» замечательно описаны в «Мастере и Маргарите». В ССП было точно так же. Характерно, что позже, в тридцать седьмом, когда кое-кого из писателей стали арестовывать, первое, с чем обращались литераторы в органы, – а можно ли занять освободившуюся дачку...

* * *

Но вот мы и перешли к тридцать седьмому. Именно в этом году Пильняка забирают в НКВД и начинают колоть на предмет принадлежности к подпольной троцкистской организации.

Тут имеет смысл пояснить. Троцкистское подполье, вопреки перестроечному мнению, отнюдь не выдумка Сталина и его помощников. Исследования последних лет показали, что оно и в самом деле существовало [35]. Потому что сторонников «перманентной революции» Троцкого было в СССР достаточно. Когда их вождя вышвырнули из легальной политики, троцкисты поступили как настоящие большевики – перешли на нелегальное положение. Опыта в этом деле им было не занимать – среди троцкистов было много старых революционеров, боровшихся еще против царских жандармов. А квалификация работников НКВД в то время была куда ниже, чем «царских сатрапов».

В кулуарах подполья эти люди встретились с представителями так называемого военного заговора, во главе которого стоял Тухачевский. А уж существование этого самого заговора доказано однозначно. Не стоит думать, что троцкисты несли России что-либо хорошее и светлое. К примеру, Троцкий носился с идеей создания «трудовых армий». То есть смысл тот же, что и у ГУЛАГа Сталина – использовать для подъема экономики страны принудительный труд. Но только если Сталин загнал в лагеря пять процентов населения, то Троцкий планировал загнать ВСЕХ. Почувствуйте разницу. Что же касается «военной оппозиции», то они тоже были своеобразными ребятами. Они продвигали идею, которую Виктор Суворов приписал Сталину, – развязать «революционную войну» против всех, до кого можно дотянуться. Как водится у всех революционеров, они имели многочисленные связи с иностранными разведками. Это тоже доказано. Логика тут простая – каждый пытается использовать партнера в своих целях. Вон Ленин-то немецкую разведку переиграл. В чем-то это похоже на сегодняшнюю суету сторонников российской «оранжевой революции». Главное – скинуть нынешнюю власть. А там все будет хорошо...