Там, где трава зеленее - Наталия Терентьева Страница 39

Я огляделась.

— Сейчас, — сказал бодигард. — Извините.

Он поправил пиджак, застегнул было верхнюю пуговицу на рубашке, потом подумал, снова расстегнул и ее и нижнюю. Понятно, значит, цветная тряпочка, валяющаяся у него под столом, — это сброшенный еще раньше галстук.

— Модная вещь, — заметила я, кивнув на тряпочку.

— Ага, кич прошлого лета. Я вообще человек модный, — засмеялся бодигард и стал усаживаться за стол главного редактора. — Так, и что тут у нас на мониторе написано, надеюсь, не «Толик — идиот»?

— Милая заставка, — только и смогла ответить я.

— Правда? Я сам придумал. Та-ак…

Господи, да неужели такое глупое, просто идиотское совпадение! До последней минуты я надеялась, что сейчас откуда-нибудь выйдет тот самый «классный дядечка», новый главный. Ну не может же этот питекантроп ростом под два метра быть главным редактором огромного отдела в ТАССе! С такой мордой! Хотя там, в кокетливо освещенном серпантином галогенок буфете мне его морда показалась страшнее. Здесь, в кабинете, он даже ничего. Вполне симпатичный питекантроп. Или неандерталец.

— Не нравлюсь, да? Елена Витальевна? А мне ваши статьи так понравились!

— Действительно? — вежливо спросила я, подумав, что еще бы они ему не понравились. Мои статьи нравились всегда и всем, по крайней мере те, что я писала на работе по строгому конвейерному заказу и по меркам нашего почти режимного учреждения — предприятия по отбору, упорядочиванию, проверке информации и доведению ее в доступной и весомой форме до всех — вообще до всех, от думских драчунов до бабульки в заброшенной деревне, где есть одна программа радио. На работе я всегда писала статьи очень правильные и ровные.

— Спокойные, честные, простые, не опасные, — продолжил мои мысли «бодигард». — Так они мне понравились, ваши статьи, а также то, что говорят о вас коллеги, что я… гм… решил взять вас на пару с Никитой — сидит там пацан, видели — к себе секретарем, пока нет места. Будете меняться по сменам. Или, если хотите, могу предложить внештатным. Но это более нервно, на мой взгляд, и денег меньше. Хотя сможете больше писать в других местах. Я вспомнил, что читал ваши материалы в «Огоньке», про артистов «Современника», кажется. Очень душевно.

— Секретарем?

Он что, смеется надо мной, этот кретин с внешностью питекантропа?

Никто, кстати, мне не доказал, что мы произошли от питекантропов и неандертальцев. А пока не доказал, я считаю, что, по крайней мере, я и моя дочь — Божьи создания, к обезьяноподобным существам не имеющие никакого отношения. Рудимент хвоста в виде двух запасных сегментов позвоночника — мне не указ. Может, это тайные позвонки, просто мы не отгадали пока, для чего они, и самоуверенно думаем, что это хвост. Хотя вот некоторые врачи считают, что все болезни человека оттого, что человек ходит прямо, а не на четырех лапах, что он самовольно распрямил свой позвоночник, вопреки замыслу природы.

— Да, секретарем, временно, Елена Витальевна. Если у вас действительно трудности… Вы мне говорили по телефону, что просто решили вернуться на работу. Но ведь это не «просто»? Вы ведь так переживали в буфете, хотя это никому и не было понятно… Не волнуйтесь, не волнуйтесь…

Я отвернулась к окну. Моего терпения хватит еще на полминуты, не больше. Я терпеть не могу, я ненавижу, когда меня вот так «читают», «вычисляют», тем более мужчины. Не надо было сегодня идти.

— Так как?

Я посмотрела на нового главного редактора, показавшегося мне сначала тупой кучей мышц. И спросила:

— А вы где работали раньше?

— В «Крокодиле». Вы ведь так думаете? Или еще хуже? Судя по вопросу, — он улыбнулся и взъерошил коротко стриженные светлые волосы, торчащие над ушами ежиком, — предложение вам мое заманчивым не показалось.

— Совсем не показалось, — вздохнула я. — А работали вы, наверное, в ФСБ?

— Почти, — снова улыбнулся новый главный. — Жаль, что не понравились друг другу. Спасибо.

— И вам того же, — кивнула я и поскорее ушла.

Ничего себе! «Друг другу»! Чем это я ему не понравилась? Я прошла мимо Никиты, с заячьей частотой стучавшего по необычной прозрачной клавиатуре, потом развернулась и вошла обратно в кабинет.

— Вы-то мне понравились, несоответствием с шаблоном. Я никогда не видела человека, менее похожего на журналиста. И даже на начальника над журналистами.

— Хорошо, — кивнул мне новый главный. — Вы мне тоже понравились, Елена Витальевна. Если хотите, подумайте и приходите. Чем могу — помогу. Если не придете, не забудьте, что я вам сказал в буфете. Главное, не спутать ветер перемен со вчерашним ураганом.

Если он скажет это еще раз…

Я уже открывала дверь, когда он добавил:

— Хорошо вы меня с этой «щукой»… Что, правда дебилом кажусь? Иногда, кстати, это очень полезно. Казаться грудой мышц.

— Кучей… — не удержалась я.

Новый главный захохотал:

— Два — ноль! Тупой кучей, да?

— Это вообще-то я придумала!

— И вы рассчитываете после этого получить место в моем отделе?

— Почему нет?

— И правильно! Возьмите визитку, здесь еще мобильный телефон. Добро пожаловать, звоните, если надумаете.

Я взяла визитку и машинально прочитала «Виноградов Анатолий Михайлович».

— О нет! — вырвалось у меня.

— Ну я же говорил — заокеанские манеры. — И он проговорил с очень хорошим произношением: — Oh, no! Why? Вы действительно хорошо английский знаете?

— Да, английский хорошо, французский — хуже. Еще понимаю по-чешски и худо-бедно говорю и пишу по-немецки. Но у нас в отделе это, вероятно, совершенно ненужные навыки.

— Ну как сказать… А почему — «О нет!»? Я вас второй раз чем-то так потряс? Ну первый раз понятно — я тоже не ожидал вас увидеть, вылезая из-под стола. Сидя там, я наблюдал ножки очень симпатичной и миролюбивой девушки, а обнаружил, что принадлежат они именно вам. А что в визитке не так? Неужели ошибка?

Я кивнула на монитор:

— «Литтл грейпс»?

— Ну да. Виноградик. Меня так в школе звали.

— Спасибо, — я посмотрела еще раз в визитку, — Анатолий Михайлович, я подумаю.

— Звоните, не грустите! — Он уже отвечал на звонок. — Я! Да где!.. В ТАССе разгребаю… Родина приказала… Давай…

Никита приветливо помахал мне рукой, когда я проходила по приемной, а я подумала: как же новый… начальник, новый… Виноградов… ой, господи, язык не поворачивается… Как же он собирался — зарплату, что ли, поделить? У бедного Никиты забрать половину? Да я ни в жизни не пойду к нему в секретари! Почему, собственно, так категорично — я себе ответить не могла. Но знала — не пойду.

Когда я приехала за Варей в школу, она стояла одна на ступеньках и молча смотрела в ту сторону, откуда должна была появиться я. У меня сжалось сердце. Не надо помогать детям взрослеть такими резкими толчками. А как от нее что-то скрывать, если она просыпается ночью и в темноте идет меня искать — где я сижу, зажав себе рот, чтобы не будить ее плачем с причитаниями.