Парижанка в Париже - Всеволод Кукушкин Страница 38

– У нас были полные досье на всех более или менее приметных военачальников русской армии, – говорил он. – Мы собирали их в течение почти четырех лет, начиная с 1808 года. И на стол императору регулярно ложились доклады. У нас была широкая сеть осведомителей, и мы имели различные карты местностей, которые были пограничными. И мы имели прекрасные планы кампании.

Жерардо распалялся по ходу разговора, он был рад случаю выплеснуть из себя мысли, которые не давали ему теперь нормально спать, которые одолевали его вечерами. Пост, который он занимал еще не так давно в министерстве иностранных дел, давал ему возможность получать информацию, которая затем доводилась до Наполеона. Особенно много информации приходило из Польши, там никогда не любили русских, а на французов надеялись, как на освободителей.

Наконец-то, Мишель мог без оглядки критиковать всех и вся, высказывать свое личное мнение. Типичная черта многих дипломатов – ставить себя в центр мировых событий и судить обо всем практически безапелляционно. Пусть даже его слушал лишь молодой русский офицер. Впрочем, ни Жерардо, ни Васильчиков не знали деталей деятельности особенной канцелярии квартирмейстерской части главного штаба.

– Да, поляки видели в нас освободителей, – продолжал пожилой француз, счастливый уже от того, что его слушают. Он не воевал ни одного дня, но считал свое дело куда более важным, чем пальба из пушек. Из пушек можно и по воробьям палить…

– Освободителей от чего?

– От власти русского царя и его развращенного двора.

Жерардо доставляло удовольствие «щекотать» молодого русского офицера – пусть знает, что только по случайности им удалось войти в Париж. А вот великой армии Наполеона удалось дойти до Москвы не благодаря провидению, а гениальности императора и работе его штаба. На самом же деле Великую армию незаметно затянули в глубину России. Наполеон, с его южным темпераментом, страстно желал скорого сражения и победы над русскими армиями неподалеку от границы, но противник отступал и, преследуя его, армия императора все больше растягивалась на отнюдь не дружелюбных просторах чуждой земли.

– Довольно много экспертов не советовало Наполеону начинать эту войну с Россией. Причем князь Талейран был главным, кто все время напоминал о судьбе Карла двенадцатого, короля шведского. Но на одном из совещаний император грубо, как это умеют корсиканцы, потребовал, чтобы князь никогда не напоминал ему о шведском короле. Он предпочитал, чтобы его сравнивали с Александром Македонским. Надо сказать, не лучшее сравнение, если вспомнить, как закончилась жизнь этого великого воина. Александр настолько был гениальным воином, насколько бездарным политиком.

– Но, если вы имели такую обширную информацию, то на что рассчитывали? – спросил старого дипломата Андрей.

– Рассчитывали на поддержку Австрии – они обещали сорок тысяч солдат, на восстание балтийских стран, на турок, у которых были свои счеты к России. Но мы не учли, что наши интенданты оказались бессовестными ворами, а ваши дороги – еще хуже, чем об этом говорили во все времена. Русское население не давало ничего нашей армии – приходилось изымать не только все, что нам требовалось, но и все, что было возможно. А этого было ничтожно мало. И мы входили в пустые города.

– А вы ожидали, что вас будут встречать хлебом-солью? – иронически заметил Андрей.

– Наполеон надеялся, что ему будут приносить ключи от городов. Он даже ждал несколько часов ключи от Москвы. Он был уверен, что несет русским свободу, великую французскую культуру. Мы знали, что князь Кутузов был знатоком французского и Франции, а он коварно использовал эти знания против нас! Наполеона предали союзники, которые поддержали его в решении идти в Россию. Будьте готовы к тому, что они предадут и вас. Им для этого нужно только время и кто-то новый, кого они решат поддерживать. Но поддерживать против вас.

– Новый Наполеон?

– И старый сгодится! Он еще не сказал своего последнего слова. И он ведь совсем рядом!

И вот эту информацию Андрею нужно было оформить в донесение и отправить в Санкт-Петербург. Кому? Своему доброму покровителю, затем в канцелярию, поделиться ею с Карлом Осиповичем и выслушать его мнение. Неплохо бы встретиться с кем-то еще и проверить некоторые слова Мишеля Жерардо.

Информация эта была доложена по инстанции и принята к сведению. Она дополняла послания посольства, а потому в свите императора Александра те, кому поручалось следить за делами в Париже, отписали штаб-ротмистру, чтобы он продолжал контакты. А если получит информацию о попытке возвращения Наполеона – немедля информировать о том Петербург.

* * *

Магнитогорск. 2009 год.

Самолет прилетел в пятницу поздно вечером, дома у Васильковых всем семейством с гостями лишь символически присели к столу. Так, для порядка пригубили чуть «с приездом». Постелили им в Анютиной «девичьей», решив вопрос без выяснения и смущения гостей. На субботу было запланировано съездить в Париж, а вечером сходить на хоккей. У отца был пропуск в ложу, соседнюю с ложей директора комбината, и он мог пригласить туда гостей. Все-таки не каждую неделю дочь прилетает из Парижа парижского, да к тому же с «другом».

* * *

На «историческую родину» выехали пораньше, но уже было достаточно светло. Отец вел машину уверенно, сколько раз по этой дороге ездили, и сколько ждали, пока дорогу улучшат!

«Знаешь, какая дорога была? – интересовался он уже довольно фамильярно у Николая. – Так порой трясло, что я боялся, как бы мать на дороге не стала рожать. Вот и добоялся, но тогда дорога уже лучше была, правда, еще не такая как сейчас».

– Вот болтун, – заметила с улыбкой мама Галя. – Боялся бы – дома бы сидел. А он из-за своей грибной страсти и меня потащил – природой, говорил, надо любоваться.

Машина быстро проскочила мимо поворота на поселок Ближний. Потом через Буранный переехали по мостику через речку Нижняя Солодянка.

– Вот начинается территория наших предков – здесь император Александр дал землю казакам-нагайбакам, тем самым, которые Париж брали. Может, среди тех был кто-то и из наших предков, – заметил отец, который в то утро был как-то особенно словоохотлив. – Знаешь, кто сейчас самый знаменитый парень из наследников тех казаков? Хоккеист – Женя Малкин. У казаков-нагайбаков были бойцы, которые воевали с такими специальными пиками, которые назывались «малки». Вот, наверное, одного из них и назвали – Малкин. Ну, а дальше уже пошла линия, потом началась Магнитка и многие нагайбаки пошли работать в город. Конечно, сейчас все они, как и мы, пишутся «русские», но этот – точно, из нагайбаков. Так что это наши земли.

И ведь действительно, в подтверждение его слов появилась синяя табличка «Нагайбакский». Еще двадцать километров и новый указатель – «Фершампенуаз». Вполне себе поселок городского типа, все, что нужно есть – и магазины, и почта, и клуб, и две бензоколонки и городская площадь. Естественно, и поликлиника.