Секрет Коко - Ниам Грин Страница 38

— Милочка, да это же сущие копейки за такую вещь! — возмущается мужчина за прилавком, когда я беру посмотреть небольшую металлическую пивную кружку и спрашиваю цену.

Я на Портобелло-роуд, которая славится на весь Лондон своим блошиным рынком, прогуливаюсь туда-сюда по улице, пока все местные торговцы пытаются убедить меня, что, если я куплю у них хоть что-нибудь, это станет сделкой столетия. И этот парень, у которого прилавок забит явным хламом, ничем не отличается от остальных.

— Это мы еще посмотрим, — улыбаюсь я, осматривая кружку на предмет мельчайших, едва заметных сколов. Чудесная вещица, но она и близко не стоит пятидесяти фунтов, которые он за нее запросил.

— Отличный экземпляр, — продолжает он. — Середина девятнадцатого столетия.

— А может, подделка китайская? — усмехаюсь я. Это издевательство чистой воды — кружка самая что ни на есть настоящая, это я знаю наверняка, но он сильно заблуждается, если думает, что я заплачу ему за нее больше пятерки.

— Китайская? — задыхается он от возмущения, хватаясь за сердце, как будто у него сейчас случится приступ. — Я что же, похож, по-вашему, на мошенника, торгующего всяким мусором?

— А ты именно такой и есть! — кричит парнишка из соседней лавки. — Девушка, он тот еще проныра! Бросайте его, идите ко мне, посмотрите мой товар!

— Не слушайте его, — перебивает соседа мой торговец и кричит ему: — Фрэнк, ты просто сосунок!

Тот в ответ издевательски хохочет, тянется за флягой и наливает себе чашку чаю, над которой поднимается пар.

— Чертовски холодно сегодня, — подмигивает он мне.

Парень прав — сегодня крепко подморозило, но я обожаю такую погоду, когда небо синеет в вышине, а воздух так холоден и колюч, что пар идет изо рта.

Лавочник снова обращается ко мне:

— Так что же вы ищете, дорогуша?

— Просто присматриваюсь, — отвечаю я, находя маленькую шкатулочку в форме сердца и вертя ее в руках. Тоже симпатичная безделушка, но таких мы с Рут уже накупили целую коробку. Мне здесь, в принципе, уже ничего не нужно, но я не могу остановиться. Моя особая любовь к предметам старины превращается в болезненную зависимость, которую я не в силах контролировать.

— Вы из Ирландии, душа моя? — спрашивает мой собеседник. На его щеках разгорается румянец, он улыбается, и его мелкие ровные зубы сияют на обветренном лице. Мне тут же вспоминается рыночный торгаш по имени Дэл, персонаж старой комедии «Дуракам везет», — парень, стоящий за прилавком, даже носит такую же кепку и овчинный тулуп, чтобы хоть как-то уберечься от холода. Вот вам и клише!

— Каюсь, — с улыбкой признаюсь я.

— Ни секунды в этом не сомневался, этот чудесный ирландский акцент ни с чем не спутаешь.

В этот момент владелец соседней лавки начинает кривляться, делая вид, будто играет на скрипке романтическую мелодию.

— Да, он у нас такой, — кричит он мне, наигрывая на воображаемой скрипочке невидимым смычком.

— Отличный выбор, — продолжает торговец, не обращая на проделки соседа никакого внимания. — У вас острый глаз — эта вещица будет прекрасно смотреться на вашем камине.

Я переворачиваю шкатулку вверх тормашками, взвешивая ее в руке.

— Может быть, — отвечаю я. Очень уж он настойчив, этот обаятельный лавочник.

— Знаете, милая, сделаю-ка я вам скидку — за ваш ирландский акцент, перед которым вечно не могу устоять. Дайте мне леди Годиву — и шкатулочка ваша.

Хорошо, что в детстве я любила смотреть «Дуракам везет», иначе бы и не догадалась, что леди Годивой здесь называют пятерку. Этот парень с каждой секундой походил на Дэла все больше и больше.

— Четыре фунта, — усмехаюсь я. Это был бы чудесный подарок для Кэт — чтобы хоть немного ее развеселить. Мы успели поболтать перед моим отъездом в Лондон: их отношения с Марком не улучшились ни на йоту. Масла в огонь подлил еще и ее шеф-повар, заявив о том, что хочет уволиться. А этот маленький подарочек напомнит ей, что я всегда рядом на случай, если ей нужно будет выговориться. Я клятвенно обещаю себе, что поговорю с Марком сразу, как вернусь домой, — быть может, мне удастся помочь им с Кэт наладить отношения.

— Ну что ж, будем считать, что мы договорились, сегодня ваш день. А я никогда не был в Ирландии, — продолжает торговец, заворачивая шкатулку в одну из газет, валявшихся у его ног.

— Да, его туда не пускают, — глумится его сосед.

— Да заткнись ты уже, дурилка! — Он передает мне мое приобретение, положив его предварительно в пластиковый пакет. Можно будет упаковать ее вместе с остальными безделушками, которых Рут накупила сегодня в стране чудес, в народе именуемой блошиным рынком Элфи, в Мэрилебоне. Багажник нашей машины будет забит под завязку.

— Чем я еще могу вам помочь, юная леди? — спрашивает торговец. — Есть замечательные медные мерные стаканчики, вчера только поступили. Отличное качество!

— О нет, спасибо, мне больше ничего не нужно, — говорю я, отдавая ему пятифунтовую купюру.

Я смотрю на часы — на дорогу до театра «Парлор», находящегося возле станции «Фаррингдон», уйдет полчаса, а я не хочу опаздывать.

— Ладно, милая, — отвечает он, но смотрит теперь как будто сквозь меня, уже подыскивая в толпе нового потенциального покупателя.

— Спасибо, — благодарю я, пряча сдачу в карман пальто.

— Тебе спасибо, дорогуша, — теперь торговец и вовсе не смотрит в мою сторону, пытаясь привлечь чье-то внимание в надежде на очередную выгодную сделку. Ох уж эти уловки — он пытается очаровать всех и каждого, кто попадается ему на пути.