Ночью 16 января - Айн Рэнд Страница 38

Лэнгли (отодвигая ее руку, равнодушно). Спасибо.

Юнис. Я не могу не думать о прошедших годах. Помнить, временами смелость оставляла тебя, а я говорила тебе о твоем будущем и…

Лэнгли. Не надо теперь об этом, ладно?

Юнис (стараясь рассмеяться). Не надо. Я знаю. Это ужасно дурной тон. (Не удержавшись.) Но я ничего не могу поделать. Я люблю тебя.

Лэнгли. Я знаю. (Отходит от нее.)

Блондинка (сидя на диване рядом с женщиной в шароварах). Иди к нам, Лэнни! Кому еще посчастливится побыть с настоящим гением!

Лэнгли (усаживается на диван между двумя женщинами). Привет.

Женщина в шароварах (обнимая его за плечи). Лэнгли я не могу забыть тот твой холст. Я все еще вижу его перед глазами. Эта проклятая вещица не дает мне покоя.

Лэнгли (покровительственно). Тебе понравилась?

Женщина в шароварах. Я в нее влюбилась. Ну и названия ты даешь! Как же она называлась? Надежда. Вера или Милость? Нет. Подожди-ка. Свобода, Равенство или…

Лэнгли. «Честность».

Женщина в шароварах. Точно. «Честность». Но что же ты, дорогой, имел в виду?

Лэнгли. Не пытайся понять.

Мужчина в костюме. Но эта женщина! Женщина с твоей картины, Лэнгли! Друг мой, это высокое произведение искусства!

Женщина в шароварах. Это бледное лицо. И эти глаза. Глаза, которые смотрят прямо сквозь тебя!

Женщина в вечернем платье. Ты, конечно, знаешь, кто это?

Мужчина в костюме. Кэй Гонда, как обычно.

Мужчина в фуфайке. Скажи, Лэнни, ты хоть раз нарисовал другую женщину? Зачем тебе сдалось вечно изображать эту?

Лэнгли. Художник говорит. Он не объясняет.

Женщина в шароварах. Слышали, там что-то забавное стряслось с Гондой и Сэерсом?

Мужчина в костюме. Держу пари, это сделала она. Здесь без нее не обошлось.

Женоподобный молодой человек. Вообразите только, как это будет выглядеть, если Кэй Гонду повесят! Светлые волосы и черный капюшон и петля. Думаю, это будет потрясающе жутко!

Женщина в вечернем платье. Новая тема для тебя, Лэнни. «Кэй Гонда на виселице».

Лэнгли (в ярости). Заткнитесь все! Она этого не делала! Не смейте обсуждать ее в моем доме!

Гости на миг затихают.

Мужчина в костюме. Воображаю, какое наследство оставил этот Сэерс.

Женщина в шароварах. В газетах пишут, он еще разбогател в последнее время. Этот «Бензин Соединенных Штатов» или как его там, давал хороший доход. Но, думаю, теперь эта компания увянет.

Мужчина в свитере. Нет, вечерние газеты сообщили, что его сестра взяла управление в свои руки.

Женщина в вечернем платье. Но чем занимается полиция? Они арестовали кого-нибудь?

Мужчина в костюме. Неизвестно.

Женщина в вечернем платье. Чертовски смешно…

Мужчина в свитере. Послушай, Юнис, в этом доме осталась еще какая-нибудь выпивка? Лэнни спрашивать бесполезно. Он никогда не знает, где что.

Мужчина в костюме (обнимая Юнис). Величайшая мамочка-сестренка-и-все-остальное-в-одном-флаконе, какой нет ни у одного художника в мире!

Юнис высвобождается, не слишком резко, но с заметным неудовольствием.

Женоподобный молодой человек. Знаете ли вы, что Юнис штопает ему носки? Да-да! Я видел пару заштопанных. Просто прелесть!

Мужчина в свитере. Женщина за троном! Женщина, которая следует за ним, стирает ему рубашки и поддерживает его дух в тяжелые времена борьбы.

Женщина в вечернем платье (женщине в шароварах, вполголоса). Поддерживает его боевой дух… и его банковский счет.

Женщина в шароварах. Нет. Правда?

Женщина в вечернем платье. Дорогая моя, это ни для кого не секрет. Откуда, как ты думаешь, он берет деньги «в тяжелые времена борьбы»? Из миллионов Хэммонда. Нет, старик Хэммонд, конечно, выгнал ее из дома, но деньги у нее все равно есть.

Женоподобный молодой человек. О да, скажу я вам. Из высшего общества ее тоже выгнали. Но она ни капельки об этом не жалеет, ни капельки.

Мужчина в свитере. Ну так как, Юнис? Где выпивка?

Юнис (с сомнением). Боюсь…

Лэнгли (встает). Она боится, что не может этого одобрить. Но мы будем пить, одобряет она это или нет. (Яростно шарит в шкафах.)

Женщина в шароварах. Ну правда, народ, уже поздно и…

Мужчина в костюме. Еще по бокальчику, и мы топаем по домам.

Лэнгли. Эй, Юнис, где джин?

Юнис (открывает буфет и достает две бутылки тихим голосом.) Вот.

Мужчина в свитере. Ура! Сначала малютке!

Все кидаются к бутылкам.

Мужчина в костюме. По одному бокальчику и сматываемся. Эй, все! Еще тост. За Дуайта Лэнгли и Юнис Хэммонд!

Юнис. За Дуайта Лэнгли и его будущее!

Одобрительный гул. Все пьют.

Все (хором). Речь, Лэнни!.. Да!.. Давай, Лэнни!.. Речь!.. Давай!

Лэнгли (забирается на стул и стоит на нем, слегка пошатываясь, говорит с наигранной честностью). Худшая минута в жизни художника — это минута его триумфа. Художник это всего лишь горн, который трубит, призывая в бой, — в бой, в который никто не хочет идти. Мир не видит и не хочет видеть. Художник умоляет людей распахнуть двери их жизни навстречу великолепию и красоте, но эти двери так и останутся закрытыми навсегда… навсегда… (Хочет что-то добавить, но потом безнадежно всплескивает руками и повторяет с выражением тихой грусти.) навсегда…

Аплодисменты. Общий шум обрывается стуком в дверь.

Лэнгли (подпрыгивает от неожиданности на стуле). Войдите!

Дверь открывается, и появляется разгневанная домовладелица в грязном китайском кимоно.

Домовладелица (жалобным ноющим тоном). Мистер Лэнгли, этому шуму необходимо положить конец! Вы хоть знаете, который час?

Лэнгли. Марш отсюда!

Домовладелица. Леди из триста пятнадцатой говорит, что вызовет полицию! Джентльмен из…

Лэнгли. Ты что, не расслышала! Убирайся! Думаешь, я останусь в твоем мерзком доме?