Коричневые - Марк Дейч Страница 38

«Оправдание, одобрение, восхваление, отрицание, грубое преуменьшение преступлений указанного характера либо восхваление, либо попытки оправдания деятелей этих режимов совершаются не ради самих действий, а с определенными целями».

Логика этого пассажа такова: если вы публично отрицаете причастность нацистов к массовым убийствам людей в концлагерях, но делаете это «просто так», как бы не преследуя никаких целей, то вы – законопослушный гражданин, вполне устраивающий коммунистов и лично тов. Лукьянова.

Говорят, что Анатолий Иванович – юрист. Посему даже как-то неловко ему напоминать: убийство, к примеру, всегда влечет за собой уголовную ответственность, вне зависимости от целей убийцы или отсутствия таковых. Думаю, неплохо и весьма полезно было бы тов. Лукьянову узнать и об опыте международного сообщества, в которое «постсоветские» коммунисты с человеческими лицами так стремятся. Скажем, в уголовные кодексы Австрии, Франции и Германии внесено «отрицание нацистских преступлений, геноцида, уничтожения евреев в газовых камерах». В той же Германии за прилюдную демонстрация свастики можно схлопотать изрядный тюремный срок. Но, по-видимому, бритоголовые парни в черном с нарукавными повязками со свастикой, марширующие в стройных рядах коммунистов по Красной площади, тов. Лукьянова вполне устраивали.

Другой его «аргумент» был и вовсе потрясающий. «В статье 13 Конституции РФ признается идеологическое многообразие, в соответствии со статьей 29 Конституции каждому гарантируется свобода мысли, слова. Поэтому устанавливать уголовную ответственность за высказанное публично мнение об оправдании, восхвалении и т. д. указанных режимов представляется невозможным. Сферу идеологии нельзя регулировать методами уголовного преследования».

Как заговорили, а? А ведь еще совсем недавно коммунисты с удовольствием показали бы нам, какими методами нужно регулировать «сферу идеологии».

Но уж что-что, а приспосабливать собственный опыт к «требованиям момента» коммунисты умели всегда. Вот и приведенный «аргумент» Анатолия Лукьянова со ссылками на «свободу слова и мысли» и на невозможность «регулировать сферу идеологии мерами уголовного преследования» заимствован им у другого коммуниста. 31 октября 1939 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, выступая перед Верховным Советом сказал:

«Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это – дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за „уничтожение гитлеризма“ [22] .

Это говорилось два месяца спустя после начала Второй Мировой войны. Почти вся Европа была захвачена теми, против кого, по утверждению Молотова, вести войну «не только бессмысленно, но и преступно». А спустя два года гитлеровцы были уже под Москвой.

Напрасно во время обсуждения проекта в Думе руководитель Московского антифашистского центра Евгений Прошечкин пытался объяснить депутатам, что данное ограничение свободы слова в демократическом обществе необходимо для защиты от глумления над памятью миллионов советских людей, погибших в годы великой Отечественной войны. И никакого ущемления в правах в такой защите нет

Вот некоторые выдержки из стенограммы этого заседания Думы.

В.В. Киселев (фракция ЛДПР), заместитель председателя Комитета по законодательству: «Речь идет о том, чтобы установить уголовную ответственность за публичное оправдание, одобрение, восхваление либо отрицание преступлений национал-социалистического, фашистского и иных режимов. Каких «иных режимов», я не знаю. (Г-н Киселев не единственный, кто при обсуждении законопроекта подчеркивал свое незнание «иных режимов». Отметим это обстоятельство… – М.Д.). Что такое фашизм? Фашизм – это идеология. И вот если мы обратимся к Конституции, то с точки зрения Конституции, в частности статьи 13, у нас признается идеологическое многообразие. С точки зрения статьи 29 Конституции каждому гарантируется свобода мысли и слова. То есть с точки зрения Конституции за идеологию привлекать к уголовной ответственности нельзя.

Заключение Комитета: нам такой закон не нужен – закон, который ограничивает свободу, ограничивает права человека».

Зампредседателя думского Комитета по законодательству должен знать хотя бы Конституцию. Пусть даже не всю – г для большинства депутатов такая нагрузка была бы чрезмерной, – так хоть ту статью, на которую ссылается. Между тем, в 29-й статье, говорится: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального или языкового превосходства».

Такая пропаганда и есть нацизм. Что же касается сферы идеологии, то ее можно и нужно регулировать правом. Это было сделано на Нюрнбергском процессе.

С.М. Жебровский (фракция ЛДПР): «Если рассматривать нашу историю, то мы можем фиксировать одну вещь: за 60 лет нам не дали разобраться, что такое фашизм, что такое идеология фашизма. И сейчас у нас складывается впечатление, что есть определенные политические силы, которые и сегодня хотят наложить запрет на изучение этой идеологии для того, чтобы мы опять не поняли, так сказать, в чем причина этого явления, пытаются набросить, как говорится, платок на наш рот» [23] .

Либеральные демократы хотели «изучать». Новейшая теоретическая база у них имеется – труды их вождя. Однако если запретить для свободной продажи «изыскания» Гитлера или Розенберга, то отсюда и до «работ» Владимира Вольфовича недалеко. А этого допустить никак нельзя.

Н.И. Рыжков (КПРФ): «Если мы сейчас пойдем по этому пути, то встанем на очень опасный путь. В конце концов начнется борьба с инакомыслием.

Вот говорят о национал-социализме. Ну хорошо, идею ведь нельзя погубить! Разве можно социалистическую идею погубить!»

Действительно, никак нельзя погубить. Тем более что эта «идея давала основу для подлинного возрождения человечества во всемирном масштабе». Так утверждал партайгеноссе Шиклырубер. То же самое всегда заявляли и заявляют коммунисты. «Светлое будущее всего человечества».

А уж о «борьбе с инакомыслием» от коммуниста услышать – все равно что ангельские трубы воочию узреть. Сам-то Николай Иванович, ежели по его партийному стажу судить, на партсобраниях всегда правильно голосовал. Одобрял. Ввод «ограниченного контингента» в Чехословакию и Афганистан, бесстыдную высылку Солженицына и Сахарова, расправу над Григоренко, Марченко и многими другими. Об инакомыслии небось и не помышлял. А если и помышлял, то сильно конспирировался.