Записки сахалинского таёжника - Валерий Маслов Страница 38

— Ну уж нафик, мураши не так часто грызут…

— Тимоха, ты или уже привык или они тебя за своего считают! Пока мы находились на стане, ты ни разу не подпрыгнул. От комаров мазь есть, от муравьёв хрен мази найдёшь!

— Так Олег по сколько будет сдавать икру?

— Не знаю. Да и зачем, — мы получим столько же, сколько скупщики дают, по тридцать пять рублей за литр. Это ты получишь.

— Я слышал, что в том году принимали по сорок и даже сорок пять.

— Тимоха, это китовую икру принимали по сорок пять и не с керосинки! — эмоционально сказал Саша.

Парниша переглянулся с братом: Колёк глазами сказал, мол, потом поговорим на эту тему. Саша-то с Олегом в одном доме живут, скажем, большой семьёй. Руководит ими другой Саша, который, хоть и молод, но очень хитер, — слишком хитрый, постоянно пытается въехать в рай на чужом горбу. Кстати, есть подвижки, он довольно неплохо живёт за счёт других. Но ему немного осталось жить за счёт обманутого, обведенного вокруг пальца общества!.. Нет, общество, которое он объегоривал, с ним не рассчитается. У него больно крыша серьёзная, — в совхозе не бывает серьёзней крыши, так что обманывай свое окружение без всякой опаски за свое драгоценное. Судьба распорядится: болезнь через пять лет поставит жирную точку…

Значит, как понял парниша, Олег под руководством главного Саши хочет его объегорить. Ведь Саша хитёр: он в стороне останется, но и у Олега ничего не получиться, — Тимоха быстро раскусит эту шайку-лейку.

Ребята снова занялись рыбалкой. Парниша насобирал дров: у него сегодня спальника нет, а ночью, возможно, дождь пойдёт, — сделал небольшой навес с полиэтилена. Втроём под этим навесом спать можно только сидя. Кусок полиэтилена был рассчитан на полог для одного человека. Метр в ширину, два в длину. Нарубил немного лапника, сделал лёжку. В сумерках поставил вариться уху, в котелке — три головы и брюшки. В данном коллективе все охочие до горбушовых головок, они истинные сахалинцы. Саша пришёл на бивуак.

— Всё, хватит, уже нечего не видно…

Тимоха смолчал, потому что ему стыдно: он не поймал ни одной рыбы. Да с него рыбак… — а снасть ему бы сделали: у Саши запас якорьков… Колёк ещё рыбачил с полчаса, пока его не позвали на поздний ужин.

— А ты что убежал?

— Колёк, рыба — серебро, икра мелкая, смысл ловить? — тоном специалиста ответил молодой браконьер.

— А мне ты сказал, что темно — глаз коли. Что-то ты, Саша, виляешь. Запомни на будущее: я этого не люблю.

Саша не запомнит и поплатится за свою молодую, но уже дырявую память. Ведь Тимоха его предупредил…

— Тимоха, да устал он.

— Ясно дело, что устал, мы все устали. Надо так и говорить. Саша, мы взрослые люди, не надо перед нами вести себя, как перед малолетками. Ты таким поведением оскорбляешь нас.

— Ты что, Тимоха, когда я вас оскорблял? Ничего себе, ты подвёл как!..

— А! — парниша с досады махнул рукой. Молодой ничего не понял, но считает себя умней двух этих братьев-акробатов по пьяному делу. — А что рыба — серебро и икра мелкая, — мы все знали, когда сюда шли.

— Что ты, Тимоха, предлагаешь?

— А что, Колёк, можно предложить?..

— Да мы, в сущности, не за икрой пошли, а посмотреть речку, стан твой.

— Но ведь, Сань, согласись, что была надежда: а вдруг икра уже более-менее!

— Конечно, была! — С Бахуры в это время таскали икру, конечно, не каждый год. Всё зависит от подхода рыбы.

— В этом году не ранний подход горбуши, но и не поздний, — нормальный подход. Скорей всего, на устье прибрежники стоят, дорогу пробили до Симау.

— Не «скорее всего», а обязательно стоят и, так же, как и везде, черпают рыбу вентерями. Рано ещё, будет и здесь рыба. На Бахуре народа — ужас сколько, но пока никто пустой не приходил…

— Ну, Серый в том году ушёл в первых числах августа. А пришёл в конце октября, как с Бухенвальда! И кстати, Колёк, — он пустой пришёл!

— Саня, не смейся над чужим горем! Ему же говорили, предупреждали, что не надо спускаться ниже зимовья. А он что сказал? — «Меньше народу — больше кислороду», то есть рыбы.

— Так, а ты, Колёк, с ним в тот раз ходил?

— Ну, мы тогда большой толпой пошли: сразу три бригады. Серый со своими родственниками ушёл вниз, зимовьё они обошли. Затарились икрой. Как Серёга рассказывает, за ними наблюдали, ждали, пока загрузятся. А потом ласты скрутили и пахали, сначала у прибрежников, потом на рыборазводе. Да они не первые…

— Плохо, что не последние!

— Но на Анне-то нет рыборазвода.

— Саша, а причём здесь рыборазвод? — Смотреть надо в оба! Да, на Анне тихо, никто не ходит. Дармовые руки нужны не только прибрежникам и рыбразводам, — всем нужны дармовые руки! Тебе, Колёк, Серый говорил, что за ними наблюдали? — Он не до конца рассказывает, стесняется, гордый, понимаешь ли, дебил! Сам подставился и пацанов подставил. Да их на видеокамеру сняли, или фоток гору сделали! Я слышал, что есть такие фотоаппараты, которые подсоединяешь к компьютеру и сразу смотришь фотки, — не нужно плёнку проявлять, потом печатать. И фотки, кстати, цветные!

— Ну ты, Тимоха, сказанул! Откуда на рыбалке или у рыбаков компьютер? Ты чего? Это ж очень дорогая и сложная штуковина.

— Ладно, согласен, тут я загнул. Да простым фотиком поснимали, как они рыбу шкерили и предъявили. Улики налицо — против них не порёшь. Почему они не сбежали, ведь работали-то без охраны, а?

— Вот тут ты, Тимоха, в точку попал! Да, совершено верно, и ведь хрен куда денешься!.. Я что-то не додумался до этого.

— И ещё вопрос: почему его жена, родители в розыск не подали? У Серого семья, двое детей. Допустим, мы с тобой попадём в такую передрягу, — будет тихо: сгинули в тайге и всё. А Саньку уже будут искать.

— А тебя, Тимоха, что, искать не будут? Меня-то точно искать не будут, — я могу хоть год работать на рыборазводе! Но не хочу!

— Колёк, да кому я нужен?..

— Да брось ты! А мамка с батей?

Парниша окажется прав: когда он попадет в больницу, к нему приедут только через две недели. И то после того, как он с помощью медсестры узнает телефонный номер своего друга детства Димыча. Медсестра позвонит, скажет, что произошло, матушка Димыча сходит к его сестре и передаст всю суть. — Вот тогда его найдут, через две недели!..

— Жена Серого так и говорила, что в тайге сгинул — туда ему и дорога. Семья, дети, а он нигде не работает.

— Да он на икре делает деньги, что за год не заработаешь! Машину взял, бабу приодел, да и дома у него всё есть.

— Колёк, Серый просто редко, очень редко учувствует в ваших попойках, вот у него всё и есть. А ты, Санька, часто к его жене лукался, когда он батрачил на Бахуре?

— Да, лукался, было дело. И Колёк лукался!