Дальтоник - Алексей Слаповский Страница 38

— Не понял! — озадачился адвокат.

М. М. уточнил вопрос:

— Всякий ли человек, который в обычном состоянии не обидит мухи, в состоянии аффекта способен покуситься на жизнь другого человека?

— Мы говорим не о всяком, Михал Михалыч, вы нарочно, что ли, путаете? Вы кем работали, извините?

— Это неважно.

— Да я и так знаю: преподавателем в институте! Ох, не желал бы я сдавать вам экзамены! — адвокат опять раздвинул губы, изображая улыбку.

— Вы не ответили на вопрос.

— Какой?

— Обязательно ли в состоянии аффекта убивать или бить другого человека?

— Что значит — обязательно? Конечно, не обязательно! Но...

— Спасибо, вы ответили на вопрос.

— Минуточку, я еще не ответил!

— Вполне ответили. Убивать не обязательно, это не общее правило, каждый делает свой выбор. Ваш Юрий Иванович сделал свой выбор. Следовательно, его деяние, как вы говорите, является вполне предумышленным. За него он и должен понести наказание. За то, что самочинно присвоил себе право вершить суд. Впрочем, — размышляющим тоном добавил М. М., обращаясь сам к себе, — он-то считает, что ему такое право гарантировано режимом...

Адвокат вдруг разозлился:

— Отец, не смеши! Терпеть не могу, когда некомпетентные люди пытаются говорить юридическим языком! Дело простое, объясняю в двадцать пятый раз: по суду ты не получишь ничего! Ни копейки! Но Юрию Ивановичу дорого время! Он не хочет повесток, вызовов и всего прочего! Если бы он хотел, с моей помощью, конечно, он бы выиграл это дело за три дня, но где их взять, эти три дня?!

— Я думаю, он уверен, что может не только оправдаться, но даже и меня засадить в тюрьму!

И тут адвокат совершил ошибку. М. М. даже удивился, настолько она была явной. Он не подозревал, что в Володе мгновенно вспыхнула его страсть к решению сложных проблем. Слова М. М. представились ему условием задачи: можно ли, в самом деле, в предлагаемых обстоятельствах засадить потерпевшего в тюрьму? И его математический ум мгновенно выдал решение: можно! Володя даже сам толком еще не уловил, каким образом он решил эту задачу, он домысливал это вслух, как это с нами часто бывает, на ходу подставляя доказательства, то есть недостающие члены уравнения:

— Отец, ты будешь смеяться, но ведь легко! Десятки свидетелей подтвердят, что видели и тебя, и этого пацана на рынке не один раз! Он там попрошайничает, а ты наверняка каждый день прогуливаешься, тебя уже в лицо знают! — угадал Шацкий. — Прикинь, что получается: обокраденный бежит за воришкой, почти догоняет, но вдруг на его пути встает сообщник. Хватает потерпевшего за руки. Тот вынужден применить силу, чтобы отцепиться! Вот и все, и дело о сообщничестве готово!

— Что ж, — с неожиданным для Володи спокойствием согласился М. М., — полагаю, это действительно возможно. Особенно если иметь дело с людьми растерянными, покорными и смирившимися. Может, еще вчера я таким был. Но сегодня многое изменилось.

Володя смотрел на него и думал, что, кажется, зря тратит время: старик, несмотря на свой не такой еще почтенный возраст, похоже, законченный маразматик. С такими трудно: упрутся в какую-то свою идею и их не сдвинешь. Следовательно, надо понять, в чем эта идея.

— Михал Михалыч, я сдаюсь, — сказал он с видом покорности и побеждённости. — Очевидно, у вас какие-то свои резоны. Скажите, пожалуйста, чего вы хотите?

— Да не я хочу! — откликнулся М. М. — Справедливость того требует! Чтобы не повадно было вам думать, будто все позволено. Хочу я простой вещи: человек должен ответить за свой мерзкий поступок, за покушение на жизнь другого человека. То есть сесть в тюрьму лет на пять или пусть хотя бы на три, это уж как судья решит.

— Вы серьезно?

М. М. с любопытством наблюдал, как у этого человека неопределенного пола и возраста сморщился лоб, приподнимая брови и верхние веки, отчего органы зрения стали казаться больше, чем обычно.

— Вы серьезно об этом мечтаете? То есть вам даже не компенсация нужна, а вы надеетесь Юрия Ивановича в тюрьму засадить?

Шацкий понял, в чем идея старого маразматика, и от души рассмеялся.

М. М. холодно смотрел, как сквозь открытое ротовое отверстие и белые, аккуратные роговые выросты, предназначенные для измельчения пищи, прорываются звуки откуда-то из желудка, пищевода и легких, а скорее всего отовсюду сразу, преобразуясь в резкие выталкивания воздуха, сопряженные с подергиванием лица и колыханием воздуха, по которому, как известно, и передаются звуковые волны.

— Ну, дедушка, с тобой все ясно! — сказал Шацкий. — Одно из двух: либо ты не совсем ориентируешься в реальном мире, либо хочешь много денег! Слушай, давай начистоту, без дураков, — предложил Володя, намереваясь приступить к окончательному варианту, который должен решить проблему сейчас же. Этот вариант приберегался напоследок — самый действенный, фактически беспроигрышный, но сопряженный с затратами, его же профессиональная честь требовала, чтобы клиент понес как можно меньше расходов.

И Володя стал выкладывать перед М. М. деньги. Карчин, с которым он по пути созвонился, уполномочил его предложить вполне значительную сумму, но Володя не спешил. Будто карточный игрок, он одну за другой клал купюры, ведя счет, улыбаясь и глядя на М. М.

— Сейчас мы будем играть в игру, как в телевизоре, — сказал Володя, желая побаловать себя по ходу дела. — Я кладу денежки. Ты должен сказать: «ладно, мир!» или «хорошо, поладили!» — это уж как хочешь. Пишешь расписочку — и все друг другом довольны. Но предупреждаю: данное дело стоит некий максимум. Больше оно не стоит ни при каких условиях! Или ты получаешь что-то близкое к этому максимуму, или не успеваешь сказать «стоп», я ничего тебе не даю — и ты остаешься один на один со своей жадностью! Как говорится, угадай мелодию!

Володе уже приходилось играть в эту игру. Как правило, противник тут же спрашивал, боясь ошибиться: а сколько вы собирались дать? И начинался нормальный торг.

Но М. М. промолчал.

Володя выкладывал купюры и вел счет.

М. М. молчал.

Володя начал делать паузы: сейчас, мол, прекращу и заберу все деньги обратно!

На М. М. это никак не действовало.

И тут Шацкий понял, что сейчас действительно прекратит счет и заберет деньги: количество купюр неуклонно приближалось к оговоренному с Карчиным максимуму. Да и неразумно вообще давать столько денег фактически ни за что, дело и так выигрышное!

И тут М. М. встал и вышел из комнаты.

Шацкий даже растерялся.

— Может, ты не понял? — крикнул он. — Приза здесь не будет! Или деньги — или ничего!

Тишина.

Володя собрал деньги, вышел из комнаты, увидел старика в кухне. Тот преспокойно ставил на стол чашку с блюдцем, готовясь к чаепитию.