Художница из Джайпура - Алка Джоши Страница 38

– Ай! – Должно быть, она ущипнула его за ухо. – Нет! Делать мне больше нечего, как шпионить за тобой.

– Тетя Канта предложила накрасить губы, – помолчав, сказала Радха. – Еще она часто дает мне примерить свои вещи.

У меня замерло сердце. Канта предложила моей тринадцатилетней сестре накрасить губы?

– Знаешь, что Гопал говорит про губную помаду? Девушки в Бомбее рождаются с накрашенными губами. И когда становятся кинозвездами, им не приходится тратить время на то, чтобы накрасить губы.

До меня донесся хриплый хохот Малика и веселый грудной смех Радхи.

В клубе элита Джайпура играла в поло, теннис, потягивала коктейли на веранде. Меня в такие места не звали ни разу. Канта и Ману были членами клуба, но редко туда ходили, поскольку Ману не играл ни в поло, ни в теннис. Раз уж Канта взяла мою сестру в клуб, наверняка упомянула бы об этом. Мне не хотелось скандалить из-за того, что она чересчур балует Радху: с моей стороны это было бы мелочной неблагодарностью. Канта подумала бы, что я ревную к ней сестру, завидую тому, что Радхе так хорошо с нею.

Но мне не хотелось, чтобы Радха забивала себе голову всякой чепухой. Она должна получить высшее образование (чего так и не удалось мне самой). Вряд ли она уедет учиться за границу, как Канта, однако же я в состоянии нанять ей репетиторов, чтобы после государственной школы она сдала сложные экзамены и поступила в индийский колледж.

Я глубоко вздохнула: через неделю начнутся занятия в школе, голова Радхи будет занята математическими уравнениями и научными теориями, а не тем, какой пастой чистит зубы Мэрилин Монро.

Через две недели лечения на щеки махарани Латики потихоньку вернулся румянец. Сегодня камеристка махарани выбрала красное жоржетовое сари с тонкими серебристыми нитями. Алая губная помада выгодно оттеняла черные волосы махарани, которые она взбила на манер кинозвезды. На серебряной маанг тикке висела рубиновая капля. Ее высочество совершенно преобразилась. Куда девалась убитая горем женщина, которую я увидела в первый свой визит: сейчас махарани излучала здоровье и благополучие. Угощения, которыми я ее потчевала, вкупе с массажными маслами сотворили чудо: махарани ожила.

Пора было заканчивать мехенди. Посередине левой ладони я написала на хинди ее имя: Латика. На правой начертала хной имя ее сына: Мадхуп. Я подняла руки махарани, чтобы она увидела, что я сделала, и королева ахнула.

– Теперь, ваше высочество, всякий раз, как подумаете о сыне, вам достаточно будет свести ладони, чтобы оказаться ближе к нему.

Я понимала, что рискую. Напоминание об утрате могло дать обратный эффект, и махарани снова погрузилась бы в уныние. Но за те две недели, что я ухаживала за госпожой, я узнала стальную крепость ее мышц, решительность сухожилий, силу кровотока в ее венах. Такая женщина не спасует перед невзгодами, и я запустила процесс исцеления, чтобы направить ее к цели.

По щеке махарани скатилась слеза. Фрейлина вытерла ее щеку вышитым платком.

– Лакшми, – произнесла махарани. Теперь, когда она заговорила снова, голос ее окреп.

Я и не подозревала, что она знает мое имя.

– Да, ваше высочество.

– Спасибо тебе.

У меня защипало глаза от облегчения и гордости за то, что я приложила все накопленные знания и исцелила истерзанную душу королевы. Я не решилась вымолвить ни слова, лишь опустила глаза и легонько кивнула, принимая благодарность.

– Махарани Индира говорит, у тебя есть младшая сестра.

Я кивнула, изумленная тем, что королевы обсуждали мою семейную жизнь (не говоря уже о том, что они вообще о ней знали).

– Да. Радха. Ей тринадцать лет.

– Она ходит в школу?

– Через неделю пойдет в государственную, рядом с домом.

Махарани посмотрела на меня, откашлялась и спросила:

– А ты не хочешь отдать ее в мою школу?

Я изумленно вытаращилась на нее, позабыв о правилах этикета. Школа для девочек, которую открыла махарани Латика, считалась самой престижной в Раджастане. Девочек там наставляли в искусстве добродетели и учили самостоятельности. Мои клиентки могли себе позволить отправить туда дочерей, но мне нипочем не заработать на эту школу, даже если у меня будет больше заказов.

Махарани отмахнулась, точно прочитав мои мысли:

– Об оплате не беспокойся.

Я все так же изумленно глазела на королеву. После школы махарани Радху ждет такое будущее, которого я не могла и вообразить. Возможно, она поедет учиться за границу, как Канта, повидает мир (о чем мне оставалось только мечтать!). Еще вчера мне и в голову не пришло бы, что это возможно!

Королева посмотрела на свои ладони, со вздохом сложила их в намасте, но не прижала руки друг к другу, чтобы не смазать невысохшую хну.

– Я благодарна за все, что ты сделала для меня.

Меня обуревало волнение. И облегчение. Труд, казавшийся непосильным, наконец принес плоды. Я поклонилась, ответила на ее намасте.

Когда ко мне вернулся голос, я проговорила:

– Пусть ваши одеяния будут только красного цвета, ваше высочество.

Я не закончила традиционное благословение – «и пусть ваш сын продолжит род вашего мужа». Ее единственный сын Мадхуп никогда не унаследует престол, и сейчас милосерднее пожелать королеве лишь одного – никогда не узнать вдовства.

Старшая махарани вызвала меня на ежедневный доклад. Слуга провел меня в гостиную, где она принимала меня в прошлый раз: сейчас за столом, кроме вдовствующей королевы, сидели три элегантные дамы, обвешанные драгоценностями. Четверка играла в бридж. Я приветствовала намасте сперва ее высочество, потом ее компаньонок.

Мадхо Сингх свистнул, проверещал: «Намасте! Бонжур! Милости просим!» – и перелетел из клетки на спинку стула хозяйки.

– Налани, несколько месяцев назад ты встречалась в Бомбее с Хелен Келлер ^[40], но настоящие чудеса творит вот эта особа.

Дама по имени Налани пристально рассматривала меня сквозь очки-половинки.

– Это правда?

Ее высочество опустила взгляд в карты.

– Дамы, знакомьтесь: Лакшми Шастри. Она вытащила нашу махарани из бездны отчаяния.

Я улыбнулась.

– Рада быть полезной, ваше высочество.

– Кажется, Гори, через месяц ты принимаешь французского министра финансов. Его супруге наверняка будет приятно, если Лакшми украсит ее руки мехенди. А у твоих детей, Ану, в третий раз ожидается прибавленье? Никто так не нарисует тебе мандалу, как Лакшми. Она сотворит чудо, оглянуться не успеешь – а у тебя уже родился внук.