Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс Страница 38

Но Марджери уже не способна была думать «по прямой», уверенная, что без необходимых инструментов продолжать экспедицию будет абсолютно невозможно.

– Все кончено, Инид. Можно подсчитывать потери и отправляться домой. Я, наверное, снова попытаюсь найти место учительницы… – На этом ее и без того потухший голос совсем сорвался. Даже мысль о прежней работе вызывала у нее отчаяние и чувство полной бессмысленности и пустоты.

– Ну уж нет! – выкрикнула Инид и, скрестив руки на груди, принялась ходить по комнате взад-вперед. За ней по пятам неотступно следовал Мистер Роулингз. – Должен же найтись какой-то обходной путь! А нельзя ли все это заново тут купить?

– Где же тут это купишь? И потом, я просто не могу снова позволить себе такие расходы.

– Ладно. Хорошо. Что такое «путер»?

– Что?

– «Путер», Мардж. Что это такое? Как он выглядит? И нечего бессмысленно таращить глаза! Думайте.

Очень медленно, колеблясь и ошибаясь, Марджери все же ухитрилась объяснить, что это такое маленькое устройство для сбора насекомых с двумя резиновыми трубочками, одну из которых нужно поднести к жуку, а через вторую втянуть в себя воздух и как бы всосать насекомое. Инид перестала ходить по комнате и прислушалась.

– Какой длины нужны трубки?

– Дюймов восемнадцать, наверное.

– Примерно такие, как в школьном наборе по химии?

– Думаю, да. Да, примерно такие.

– Ясно, – сказала Инид. – Что еще?

– Нафталин.

– А нафталин-то зачем?

– Он не позволяет другим насекомым съесть собранные образцы.

– Хорошо. Значит, нафталин. Что еще?

– Булавки. Мне нужны булавки.

– Обычные булавки? Как для шитья?

– Да, такие тоже подойдут. Только желательно самые маленькие.

– Что еще?

Щипцы. Пинцет. Ловушки для насекомых. Острый нож. Кисть. Ну и, разумеется, промокательная бумага, чернила, ручки… У Марджери закружилась голова. Это было похуже морской болезни на корабле.

– Ладно, суть я уловила, – сказала Инид. – Мне, правда, нужно кое-что разведать, но я недолго. – И прежде чем Марджери успела задать ей еще хоть один вопрос, она уже исчезла за дверью.

Интересно, думала Марджери, что это Инид потребовалось разведать в Нумеа. Хотя она и впрямь часто уходила куда-то одна и вечно приносила с рынка всякие находки: мешок манго, какое-то чудовищное изображение младенца Иисуса, квадратный кусок какой-то яркой материи. А про запас у нее всегда имелась история о том, что на обратном пути она подружилась с каким-нибудь несчастным бедняком. Но до сих пор она ни разу не упомянула среди своих случайных знакомых ни одного нормального человека, не говоря уж о том, чтобы у него можно было позаимствовать инструменты для коллекционирования насекомых.

Инид вернулась через десять минут. Однако на вопросы о результатах своей «разведки» отвечала весьма уклончиво. Она сказала лишь, что все для себя выяснила.

– Что вы хотите этим сказать? – заволновалась Марджери.

– Я хочу сказать… в общем, Мардж, предоставьте это мне. – Инид быстро переоделась, натянув узкие брючки, на руки надела перчатки, а на голову – бейсболку. Марджери еще сильнее забеспокоилась и заявила, что, с кем бы Инид ни собиралась встретиться, ей, Марджери, необходимо прежде самой переговорить с этим человеком. Но Инид оборвала поток ее невнятных возражений и заявила, что, во‑первых, Марджери попросту нечего надеть, ведь, кроме той стопки одежды, которая явно принадлежит какому-то незнакомому мужчине, причем весьма крупному, или этого ее «лучшего» платья, которое вообще никуда не годится, у нее ничего нет. А во‑вторых, «вы уж извините, Мардж», но нужного им человека надо умаслить, а не отпугнуть. Инид поцеловала Мистера Роулингза и велела Марджери не волноваться. А когда Марджери попыталась дать ей денег, сказала, что у нее «еще полно тех дорожных чеков», так что все будет отлично.

Никогда еще время для Марджери не текло так медленно. Инид не было весь вечер. Солнце село, и далекие горы светились на фоне неба, как розовые киты. Марджери вывела Мистера Роулингза на прогулку под пальмы, но он был так расстроен отсутствием Инид, что гулять не хотел, все время ложился, клал голову на лапы и так тяжело вздыхал, что даже как-то весь сплющивался. Нет, решила Марджери, это и впрямь самый никчемушный пес в мире. Уже принесли последнюю почту – одно письмо предназначалось для Марджери, – а от Инид по-прежнему не было ни слуху ни духу. Когда же она наконец вернулась, стало уже совсем темно. В небе светила полная белая луна, а над горизонтом лежали низкие пурпурные облака. Инид, пинком отворив дверь, втащила в комнату огромную коробку, из-под которой виднелись лишь ее тонкие ноги. Над коробкой торчала ее голова в бейсбольной кепке, и лицо ее прямо-таки светилось от счастья.

Две бутылки этанола, три пачки нафталина, ботанизирки, эластичный бинт, пластырь, бинты, резиновые трубки разной длины, пробирки для образцов, целая коробка с безопасными булавками, кисть с ручкой, скальпели, бритвенные лезвия, ножницы, пинцеты, изоляционная лента, несколько маленьких пустых жестяных банок, а также пара старых футбольных бутсов…

– Инид? Где это вы столько всего раздобыли? Как это вам удалось?

Инид пробормотала что-то насчет одного милого доктора, которому нравится помогать людям, и ничком бросилась на кровать, точно ребенок – в сугроб.

– Теперь вы получили оборудование, а я – пару удобных ботинок, и можно отправляться в путь. Ну, Марджери, давайте же наконец уберемся отсюда!

Лицо Марджери победоносно вспыхнуло. Стоя перед Инид в чулках и поясе с резинками, она выглядела сейчас, пожалуй, даже еще выше ростом.

– А у меня, Инид, тоже есть новости. Мои усилия не прошли даром. С вечерней почтой пришло приглашение из британского консульства. Завтра мы идем туда на прием. Он состоится в саду в шесть вечера.