Говори - Лори Андерсон Страница 38

Я просыпаюсь на следующее утро, в субботу, от звуков бензопил, пробивающихся прямо сквозь мои уши и разбивающих мои планы на сон. Я выглядываю из окна. Лесорубы, три парня, которых отец вызвал подрезать омертвевшие ветки дуба, стоят у подножия дерева, один из них разгоняет бензопилу, как будто это гоночный автомобиль, остальные бегло осматривают дерево. Я иду вниз завтракать.

О комиксах не может быть и речи. Я делаю чашку чая и присоединяюсь к отцу и соседским ребятишкам, наблюдающим представление у дороги. Один арборист обезьяной взбирается под бледно-зеленый полог, затем на тонком тросе подтягивает бензопилу (выключенную). Он настраивается на обрезку сухих веток, как скульптор. «Бррррр-рррррау». Бензопила вгрызается в дуб, ветки рушатся на землю.

В воздухе кружатся опилки. Из открытых ран в стволе медленно вытекает сок. Он убивает дерево. Он оставит только пенек. Дерево умирает. Нельзя ничего сделать или сказать. Мы молча наблюдаем как дерево, кусок за куском, падает на сырую землю. Убийца с бензопилой с усмешкой скользит вниз. Ему наплевать. Маленький ребенок спросил моего отца, почему этот мужчина рубит дерево.

Папа:

— Он не рубит его. Он его спасает. Те ветки долго были сухими из-за болезни. Так со всеми растениями. Срезав поврежденные, ты даешь возможность дереву снова расти. Вот увидишь, к концу лета это дерево станет сильнейшим на участке.

Терпеть не могу, когда отец умничает. Он страховщик. Он не лесничий, знающий дороги в лесу. Арборист запустил каток-глыбодроб позади своего грузовика. Я увидела достаточно. Я схватила велосипед и удалилась. Первая остановка на заправке, чтобы накачать шины.

Не могу вспомнить, когда я ездила в последний раз. Утро теплое, ленивая, неторопливая суббота. Парковка у бакалейного магазина забита. Позади начальной школы играют в софтбол, но я не останавливаюсь посмотреть. Еду в гору мимо дома Рэйчел, мимо средней школы. По другую сторону холма — несложный быстрый спуск. Я осмеливаюсь убрать руки с руля.

Пока я еду достаточно быстро, переднее колесо четко держит направление. Я поворачиваю влево, еще влево, следуя по склону холма, сама не зная, куда направляюсь. За это отвечает какая-то часть меня, покачивающаяся стрелка внутреннего компаса указывает в прошлое. Тропинка не кажется знакомой, пока я не замечаю амбар. Я жму на тормоз и пытаюсь сохранить контроль над велосипедом на гравийной обочине. Над головой ветер свистит в телефонных проводах. Белка пытается удержать равновесие.

На подъездной дорожке нет автомобилей. На почтовом ящике написано «Роджерс». На стене амбара висит баскетбольное кольцо. Я этого не помню, но в темноте его было трудно заметить. Я веду велосипед по краю участка туда, где деревья проглатывают солнце. Мой велосипед прислоняется к разрушающемуся забору. Я опускаюсь на холодную затененную землю.

Мое сердце колотится, как будто я все еще кручу педали на подъеме. Руки трясутся. Это совершенно обычное место, откуда не видно амбар и дом, достаточно близко к дороге, чтобы я могла слышать проезжающие автомобили. По земле рассыпаны куски желудевых оболочек. Сюда можно было бы приводить на пикник детсадовские группы.

Я думаю, не лечь ли на землю. Нет, этого делать не стоит. Припадаю к стволу, мои пальцы поглаживают кору в поисках шрифта Брайля, подсказки, сообщения о том, как вернуться к жизни после моей долгой зимней спячки. Я выжила. Я здесь. В растрепанных чувствах, с сумбуром в голове, но здесь. Ну и как мне найти свой путь? Что это — бензопила моей души, топор, которым я могу вырубить свои воспоминания или страхи? Я запускаю пальцы в грязь и сжимаю кулаки.

Маленькая, чистая часть меня ждет тепла, и рвется наружу. Та тихая девочка Мелинда, которую я не видела месяцами. Это семя, о котором я буду заботиться.