Нет худа без добра - Мэтью Квик Страница 37

– На хрен, Арни! На хрен твою речевую цитадель. На хрен желтую комнату. Я не хочу быть твоим долбаным подопытным кроликом. Притворяешься, что заботишься о нас. Постыдился бы, блин, если ты способен испытывать какие-нибудь долбаные чувства! Я верил тебе! Я рассказал тебе все! Даже об Алисе. На хрен все это!

Макс схватил меня за руку и потащил к двери.

– Бартоломью, может быть, вы хотя бы выслушаете меня? Вы же видите, Макс перевозбужден, и нельзя доверять ему, когда он в таком состоянии.

– Иди на хрен, Арни! На хрен! – Макс выволок меня из комнаты, стащил вниз по лестнице и по коридору на улицу.

Арни бежал за нами, говоря:

– Это несправедливо. Я что, не имею даже права объяснить? Я могу помочь вам, Бартоломью. Вы же не знаете еще, в чем дело. Я могу помочь вам достичь вашей цели.

Макс все время повторял: «На хрен, Арни, на хрен», словно это было магическое заклинание, призванное спасти нас от преследования.

– Бартоломью! – сказал Арни, схватив меня за плечо, развернув лицом к себе и глядя мне в глаза. – Вам не кажется, что вы обязаны хотя бы выслушать меня? Вы обязаны это сделать ради себя самого.

– Он долбаный лжец! – закричал Макс, опять схватил меня за руку и потянул вдоль по Уолнат-стрит. – Ему, блин, нельзя верить! Никоим, блин, образом!

Поскольку Макс был братом Библиодевушки, а я уже достаточно натерпелся и от Венди, и от психотерапии в целом, я решил уйти с Максом, а с Арни в случае чего я мог поговорить и потом. К тому же было более вероятно, что именно Макс поможет мне достичь моей цели – выпить пива с его сестрой, поскольку он был ее родственником.

– Простите, – сказал я Арни.

– Ну, ладно. Вы знаете, Бартоломью, где сможете меня найти, когда будете трезво рассуждать, – сказал Арни, перестав преследовать нас. – Вы нуждаетесь в помощи, Бартоломью. Макс никак не может оказать ее вам.

– На хрен, Арни! – крикнул ему Макс через плечо.

Я подумал, откуда Арни может знать, в чем я нуждаюсь, если мы встречались до этого только раз и почти не разговаривали? Мы в основном слушали Макса. Арни совсем не знал меня.

Мне пришла в голову еще одна забавная мысль: после маминой смерти никто, кроме Вас, Ричард Гир, толком не знает меня. Ни один человек на всей планете. Даже отец Макнами не знает столько, сколько Вы. И уж тем более не знает никто другой.

Вам не кажется это странным?

Или огорчительным?

Или жалким?

Или интересным?

– Куда мы идем? – спросил я Макса, когда мы прошли уже довольно большое расстояние.

– В долбаный паб.

– А что у вас с Арни произошло?

– Для того чтобы изложить эту долбаную историю, требуется пиво. Очень большое количество пива, блин.

Мы пришли в тот же паб, куда Макс водил меня в прошлый раз, сели за свободный столик в углу и стали пить «Гиннес», разглядывая висевшие на стенах ярко-зеленые туманные ирландские пейзажи со скалами, сфотографированные кем-то и вставленные в рамки. Макс с размаху влил в себя целую пинту пива, сдвинул очки с кончика носа на переносицу, громко рыгнул и заказал нам еще по кружке, хотя я к своей не успел еще даже притронуться.

– Тебе понадобится еще одна долбаная порция, когда ты услышишь эту историю, будь уверен, – сказал он.

Я глотнул пива и стал слушать его историю.

Макс рассказал, что Арни позвонил ему и предложил принять участие в исследовании. Когда Макс спросил, что за «долбаное исследование», Арни объяснил, что иногда психотерапевты помещают пациентов в «долбаную контролируемую среду», чтобы изучить их поведение и тем самым лучше познать «долбаную человеческую натуру», а по ходу дела оказать помощь и объекту исследования.

– Арни знал мое долбаное слабое место и сказал, что в исследовании будет принимать участие кошка, о которой я буду заботиться, – и там, блин, действительно была кошка!

Макс встретился с Арни в западной части города около «долбаного колледжа». Арни отвел его в «большое долбаное здание, которое походило на больницу, но не было долбаной больницей, потому что Арни назвал его научной, блин, лабораторией», и это Максу не понравилось по многим причинам, которые я объясню чуть ниже.

Макса пригласили в какой-то кабинет и представили человеку в «долбаном белом докторском халате». Человек спросил, можно ли ему будет задавать Максу вопросы и записывать его ответы в «цифровом, блин, виде», после чего включил камеру, стоявшую на «долбаном штативе».

Макс спросил, когда он увидит кошку, которую ему обещали, и доктор ответил, что она будет «на десерт».

Они стали задавать Максу разнообразные, якобы случайные вопросы, на которые он чаще всего не хотел отвечать, так как они были «слишком, блин, личными». Они спросили Макса, были ли у него в последнее время половые отношения с какими-либо мужчинами или женщинами, на что Макс сказал: «Тпру, блин! Это уже удар ниже пояса. Алё, какого хрена?» Это, казалось, удовлетворило их, несмотря на то что он не ответил на их вопрос, и вообще они «вели себя, блин, странно», потому что все время говорили Максу, что все идет замечательно, хотя он по большей части возмущался, потел и отказывался отвечать. «Мне это, блин, не нравится. Где долбаная кошка?» – спрашивал он все время, а ему отвечали, что скоро уже он будет иметь возможность пообщаться с ней. Затем, по словам Макса, последовали еще более дикие вопросы вроде того, были ли у него когда-либо «мысли, блин, о самоубийстве», «яркие запоминающиеся долбаные сны», «несдержанные реакции на долбаную критику» и верит ли он в самом деле в «долбаных пришельцев». Последний вопрос вывел Макса из равновесия из-за того, что случилось с его сестрой. Особенно интересовало врача утверждение Макса, что его кошка Алиса угадывала его мысли.

Макс прикончил вторую кружку пива и заказал еще две.

Я к этому моменту успел выпить только половину первой, так что на моей стороне стола имелись уже две с половиной пинты «Гиннеса».

– А что случилось с твоей сестрой? – спросил я.

От одного упоминания о Библиодевушке у меня пересохло во рту и возникло ощущение, что кто-то насыпал горячего песка мне в горло.

– Блин! Это другая часть моей истории, подожди! – рассердился Макс.

Затем он рассказал, что его повели по «длинному долбаному коридору», в котором не было ни окон, ни дверей и ничего другого, кроме белых стен и потолка с плафонами. В конце коридора на стене висел «странный долбаный ящик». Доктор коснулся ящика пальцем, ящик стал светиться зеленым цветом, чей-то голос произнес: «Удостоверено. Дверь открывается. Добрый день, доктор Биддингтон», в двери щелкнул замок, и она с шипением автоматически заскользила вбок, как будто давление воздуха внутри «контролировалось, блин, как в каком-нибудь самолете или на долбаной подводной лодке». Доктор зашел внутрь, Арни с Максом последовали за ним. В помещении не было окон, а также часов и «долбаных телевизоров». Все было белым – стулья, ковры, стены, столики, «абсолютно все, блин». В потолок были вмонтированы какие-то черные шары, и когда Макс спросил о них, ему сказали, что там кинокамеры.