Верка - Анатолий Изотов Страница 37

– Я не знаю архитектурную ценность Симферопольского вокзала – он явно сооружен не из стекла и стали, но ресторан там, по моим меркам, отменный.

– Принимаю ваше мнение к сведению, и если буду в Крыму, то первым делом навещу привокзальный ресторан в Симферополе.

– Мне говорил Антал о несоответствии названия «Западный вокзал» западному направлению поездов. А с «Южного» поезда тоже идут на восток?

– Нет, здесь полное соответствие, хотя, мне кажется, до войны я как-то приезжал на этот вокзал с Востока.

– А если ехать в Шиофок, то, с какого вокзала?

– С «Южного». Я знаю, что в ближайшее время вам предстоит поездка сначала на Балатон, потом в Токай.

– Да.

– И вы волнуетесь. Думаю, напрасно: вас всюду будут сопровождать венгры. Вообще, работа по оказанию технической помощи предусматривает полную опеку над советским консультантом принимающей стороной. Мы подъезжаем к хорошей парковке, и я предлагаю оставить машину здесь, а самим подняться на Будайский холм по серпантину пешком.

– Хорошо. Скажите, пожалуйста, что это за машина, на которой вы сегодня меня везете?

– Чехословацкая «Татра», она странная на вид, потому что особенная по своей концепции: у нее мотор охлаждается воздухом! Эта машина прошла испытания в Африке. Вы знаете чехословацких путешественников Ганзелку и Зигмунда?

– Нет, к своему стыду.

– Человек не может всего знать, и тут нет никакого стыда. Это талантливые испытатели, путешественники, журналисты и писатели. Вот и нам досталась их «Татра»! Теперь пошли вверх, чуточку помолчим и осмотримся!

Верка шла минут двадцать в гору и специально не смотрела на панораму центральной части Будапешта, а когда подняла голову, то у нее перехватило дыхание, так как взору открылся огромный, потрясающий своей праздничной красотой город. Почти рядом под ней искрились на солнце волны Дуная, он был разлинован полосками ажурных мостов, его берега обрамлялись зданиями диковинной архитектуры, с цветными крышами, островерхими башнями и сияющими куполами. Почти перпендикулярно к реке тянулись ряды улиц с многочисленными квадратами площадей, парков и бульваров. Вот она угадала комплекс надстроек Парламента, потом купол церкви Святого Иштвана, мост Маргит и одноименный остров, действительно по очертанию похожий на амебу. Она проследила взором северную часть Будапешта, вдали увидела огромный лесной массив, но так и не «дотянулась» до границы города, теряющегося за горизонтом. Сергей Владимирович перехватил Веркин взгляд и иронично заметил:

– Правда, отсюда остров Маргит похож на амебу с отсеченной головой, потому что через его северную окраину не так давно был проложен мост Арпад, соединивший старый город Обуду с Пешти.

– Я думала, что старый город называется Буда?!

– Есть и такой город, но Будапешт состоит фактически из трех городов: Обуда, Буда и Пешти.

– Даже название венгерской столицы непостижимо, а уж что говорить о познании самого города. Он, наверно, так же многолик, как его жители?

– Но в венграх есть что-то общее, я, например, узнаю их сразу на улицах чужеземных городов.

– Да, пожалуй, и мне кажется что-то одинаковое то ли в их глазах, то ли в выражении лиц, то ли еще в чем. Я точно не могу даже определить, что это за признак…

Дальше они шли по бесконечным ступеням, ведущим к главной башне, чуть похожей на «Ласточкино гнездо» в Ялте. Неподалеку Верка увидела руины и подумала, что неизвестные сооружения были разрушены, скорее всего, бомбами и снарядами прошедшей войны, а не землетрясением, как знаменитый дворец в Крыму. Она заметила выбоины и на каменных бордюрах, и на ступенях, по которым стучали ее каблуки, и уже не сомневалась, что война оставила свои следы не только у нас…

С первой смотровой площадки открывался не просто чарующий вид на храм и город, но и на саму башню: казалось, она отрывалась от земли и возносила в небо того, кто созерцал ее вершину. Сделав полукруг, можно было полюбоваться городским пейзажем правого берега, а поднявшись выше, охватить панораму всего города, и Верка, не жалея сил, не обращая внимания на то, как колотится ее сердце, почти бежала от площадки к площадке и поднималась по крутым ступеням каменной лестницы. Сопровождающий коллега по спецзаданию отстал и не пытался ее удержать, потому что понимал, какие эмоции бушуют в душе молодой женщины, впервые попавшей на Будайский холм. Конечно, потом он расскажет ей историю названия бастиона, объяснит происхождение кладбища у небольшой церкви, пояснит, что символизируют малые башенки, но сейчас надо было дать человеку возможность без посторонней помощи окунуться в мир Великого Очарования. Наверху они встретились, и теперь уже Верка сама с пристрастием расспрашивала своего гида, а он с удовольствием отвечал на ее вопросы. И вдруг неожиданно протянул обрывок листа и сказал:

– Вот мой рабочий телефон в торгпредстве, старайтесь иногда звонить по пустякам, вроде того, как упаковать контейнеры с вином. Но, если потребуется что-то срочное, вставьте в «пустяк» фразу: «По смете все сходится». Листок сжечь, телефон и условный знак запомнить!

– Будет сделано! – ответила Верка.

* * *

На другой день Верка приступила к своей профессиональной работе винодела. В генеральной дирекции, куда ее привез Антал, советскому специалисту был оказан радушный прием. Вначале ее представили первому заместителю генерального директора, он кратко обрисовал состояние виноделия в Венгрии и спросил о планах ее работы. На этот вопрос ответил Антал. Выслушав его, зам предложил собраться для беседы в более широком составе в конференц-зале.

Верка чуть задержалась у главного технолога, а когда вошла в конференц-зал, ее удивило, что присутствующие сидели за столами, накрытыми белыми скатертями, по четыре человека. После короткой вступительной речи зама слово дали ей. В первых фразах приветствия Верка забыла делать паузы для перевода, и, выбившись из ритма, немного смутилась, но быстро исправилась и ее речь полилась словно песня. Вначале она поделилась с венгерскими коллегами своей мечтой производить токайское вино в Крыму, затем перешла к методам исследований «болезней» вин на разных стадиях созревания и в виде тезисов рассказала о положительном опыте выращивания коньячных сортов винограда на севере полуострова. Речь ее можно было сравнить с вдохновенным исполнением гимна собственного сочинения, который прошел через ее сердце. В то же время она излагала свои мысли четко, грамотно и последовательно, и слушатели понимали: перед ними выступает специалист, хорошо знающий свое дело, которому есть что сказать и у которого есть чему поучиться. Ее получасовое сообщение продолжилось настоящей дискуссией, гостье задавали много вопросов, она отвечала и поясняла, слушала мнение коллег, сама задавала вопросы. Профессиональные страсти были в разгаре, когда официанты в белых формах подошли к столикам, незаметно и красиво их сервировали и стали быстро разносить аппетитные блюда. Таким образом, жаркий профессиональный разговор плавно перешел в праздничный обед.