Загадка - Серж Резвани Страница 37

— И однако, он был другом Флобера.

— А чьим другом не был этот льстец, ненавидящий Достоевского!

— Который отвечал ему тем же!

— Волк не может любить собаку.

— Собака завидует волку.

— Ошибаетесь, собака хочет остаться собакой, но ей хочется, чтобы ее считали волком. Посмотрите на Карла Найя, завидующего Юлию…

— Хватит болтать о литературе! Возвратимся к Лоте и Францу, — прерывает их Следователь.

— Вы правы! Как-то она призналась, что пользуется некоторыми заговорами антильских негров, чтобы призывать и изгонять демонов. Вот такими контрастами отличался характер Лоты. О Франце она говорила со смесью любви и… нет, не ненависти, а, скорее, раздражения. Однажды она закричала: «Я люблю его до такой степени, что готова убить!» Вот каким образом я узнал о ее любви.

— А Франц?

— Он отказывался даже произносить имя Лоты. Однако я думаю, что из его сочинений можно понять…

— Что он любил ее?

— Вовсе нет! Он боялся ее и в то же время был одержим ею. Он сам употребляет это слово, описывая свои чувства, даже не столько чувства, сколько раздражение, которое эта женщина вызывала в нем. К сожалению, его почерк очень неразборчив. Франц был болен Лотой до такой степени, что не мог нормально произнести ее имени.

— Странно, — размышляет Следователь. — Послушать вас, так речь идет совсем о другом молодом человеке. Хотя, когда он был в Морском клубе, то очень вольно обращался со своей молодой мачехой. Они сидели рядом, и ничто не давало повода думать, что между ними существуют какие-то разногласия.

— Однако Роза меня предупреждала: «Ни слова о Лоте, когда будете беседовать с Францем. Он не выносит разговоров о ней. У Франца с самого детства было полно секретов. Уверена, что когда вы встречались с ним в Гамбурге, то решили, что это простой и необыкновенно приятный человек». — «Вы правы, — ответил я, — я редко видел таких спокойных людей, как Франц. Даже трудно представить, что он один из Найев». Роза, повернувшись к Курту, расхохоталась: «Ты слышал? Расскажи ему, сколько раз в детстве Франц пытался покончить жизнь самоубийством!» — «Зачем вспоминать об этом?» — пожал плечами Курт. — «Наоборот, — вмешался Зорн, — было бы забавно посмеяться над Францем. Я знаю, Курт ненавидит, когда обижают маленького Франца, но он забывает, что маленький Франц уже вырос. Франц — человек скрытный и неприметный. У него столько секретов, что если вам удастся разговорить его, то он снабдит вас бесценной информацией дня вашей книги!»

— И вам удалось выудить у него какие-нибудь секреты?

— Да, но немного. Самый главный касался свадебной вечеринки Карла и Лоты. «Представляете, — сказал Зорн, — что вечером после свадьбы наш старик Най нигде не мог отыскать свою Лолот. Никто не видел ее. Если бы это случилось на суше, то все только повеселились бы. В конце концов, новобрачная, в три раза моложе своего мужа, не обязана отчитываться перед ним. Но вся семья находилась на борту «Урана». Не помню уже, которого по счету», — произнес он своим насмешливым тоном. Роза и Курт пытались прервать его, но их смущение только возбуждало его. «Вы знаете остров Реюньон в Индийском океане с потухшим вулканом Питон-де-Неж и небольшими бухтами, носящими названия всех святых? Почему именно его старик Най выбрал для празднования своего бракосочетания?» — «Хватит!» — прервал его Курт. — «Но мы обещали помочь этому молодому литературоведу. Ничто не должно остаться в тени из жизни великого человека. Скоро — и этот день не за горами — Лолот будет очень востребована. Когда молодая девушка занимает свободное место в тени великого человека, то следует ожидать, что она еще добрых полвека после его исчезновения будет вести себя как приличная вдова. Знаете, почему великие люди выбирают молоденьких девушек на роль последней жены? Так они умирают уверенные, что молодая жена не даст забыть потомкам об их творчестве. Лолот тоже когда-то была начинающим литературоведом. Только такая женщина могла поддерживать пламя, когда не хватало горючего. Держу пари, что и через полвека Лолот будет вытаскивать откуда-то неизданные…» — «Густав! — закричала Роза. — Ты омерзителен! Прекрати немедленно!» — «Ладно, вернемся к свадьбе. Итак, что происходит? Не успев выйти замуж, новобрачная исчезает. «Уран» в это время стоит на яхте в одной из бухт, носящей имя святого, который защищает остров от спящего вулкана, готового в любой момент выплюнуть свою лаву. Ни Лоты, ни Франца! И это в первый же вечер! Все перерывают яхту вверх дном, но нашей парочки нигде нет!» — «Не слушайте его!» — умоляет Роза. — «Если вам не нравится моя версия, так изложите свою, но вначале дайте мне все-таки закончить! — закричал Зорн. — В общем, ничего ужасного не произошло. Обычно крадут новобрачную, а на этот раз новобрачная украла младшего сына своего супруга».

— И вы поверили в эти россказни? — спрашивает Следователь.

— В тот момент я засомневался, поскольку Роза и Курт были удивлены еще более, чем я, словно впервые услышали эту историю. На самом деле Лота, едва только вышла замуж…

— Как поняла свою ошибку? Но это обычная история. Только Чехову удалось превратить подобную банальную ситуацию…

— Вы имеете в виду…

— Все его рассказы, — говорит Поэт-Криминолог. — Только здесь обычная жизненная история обрастает невероятными романтическими деталями.

— То же самое я сказал Зорну. «Ладно, — ответил он, — не будем искажать факты. Но как быть с богатством Карла Найя и необъяснимыми силами, которые заставляют всех членов семьи держаться вместе? Забудем Реюньон, яхту, возьмем только голые факты: старый мужчина женится на молодой женщине, и во время свадебной вечеринки она исчезает вместе с его младшим сыном. Возьмите эту схему и перенесите ее во времени и в пространстве — и вы получите вечный сюжет. Унижение старика. Паника новобрачной и ее бегство. Так действует Природа. А Лолот — это дочь Природы, ворвавшаяся в неестественную жизнь старика Найя и его семьи», — подытожил Зорн.