Возвращение Сэмюэля Лейка - Дженни Вингфилд Страница 37

Сэмюэль объяснил, что не стоит и пытаться повторить библейские чудеса, но Сван возразила: нет, стоит, если имеешь веру хотя бы с горчичное зерно. Это она запомнила из отцовских проповедей – как крохотное зернышко веры способно принести богатый урожай.

– Ты всегда так говоришь в проповедях, – сказала она отцу. – Если Бог видит нашу веру, то явит нам свою милость.

– Но окружать дом Белинджера с колокольчиками – не самая хорошая затея, – возразил Сэмюэль.

Ничего лучше он, однако, не предложил, как и все остальные, и Сван решила взять дело в свои руки. Но вот беда: руки у нее всего две, а надо бы больше. Впрочем, она знает, где взять еще четыре.

Нобл и Бэнвилл чуть не подавились от ужаса, когда Сван открыла свой план.

– Он нас убьет, – испугался Нобл.

– Пусть сначала поймает, – возразила Сван. – Но сперва надо, чтобы Господь был на нашей стороне. А добиться этого можно молитвой и постом.

– А долго поститься? – спросил Бэнвилл. Он точно не знал, что сегодня на ужин, но, когда в последний раз пробегал через кухню, мама готовила банановый пудинг.

Сван решила: сутки – это в самый раз. Библейские герои молились и постились дольше, но сейчас случай особый. А услышав про банановый пудинг, Сван еще подсократила время поста. Если пропустить второй завтрак (скорее всего, бутерброды с арахисовым маслом) и весь день простоять на коленях, этого будет достаточно. Тогда к ужину они успеют спасти Блэйда и вернуться домой.

Сван знала дорогу к дому Белинджеров, но считала, что лучше подкрасться незаметно, окольным путем. Наверняка к дому можно пробраться задами – есть перед, значит, должен быть и зад, – и наверняка окольный путь лежит вдоль ручья. Ведь Блэйд с отцом пришли к ручью, когда она искала купель для Дави, получается, должна быть дорожка.

Спасение требует подготовки, и главное, чтобы взрослые не намылились искать тебя в ту самую минуту, когда ты готов сделать Решающий Ход. (А если дети не приходят к обеду, взрослые непременно начнут их искать.) И Сван с братьями открыли маме часть правды – что решили поститься и молиться за Блэйда. Уиллади вызвалась составить им компанию, но дети отмахнулись: не надо, сами справимся.

Уиллади рассказала матери, что затеяли дети (точнее, свою версию), и Калла Мозес прослезилась.

– Может, стоит и нам поститься и молиться, – сказала она. Ни дня в жизни она не постилась, считала посты крайностью, но на этот раз была растрогана и хотела поддержать детей.

– Я уже предлагала, – ответила Уиллади. – Они, похоже, хотят, чтобы это осталось между ними и Богом.

Калла все понимала. Уж она как никто другой верила, что отношения с Богом – глубоко личное дело каждого.

Молиться решили на сеновале, стоя на коленях на одеялах, которые так и не позволили родителям унести в дом.

– Когда Блэйд наконец придет, – объясняла Сван, – найдет теплое местечко и обрадуется.

Она не допускала и мысли, что Блэйд может совсем не прийти, – как не допускала и вся семья.

Нобл, как самый старший, вел молитвенное собрание, да так, что заслушаешься. На молитвенные собрания он ходил сколько себя помнил. Он знал, как надо молиться.

– Господи, – начал он, – Сван, Бэнвилл и я просим Тебя дать нам силы.

– Аминь! – сказал Бэнвилл.

– Да, Господи! – крикнула Сван.

– Помоги нам выдрать Блэйда Белинджера из рук зла, – продолжал Нобл.

– Вырвать, – поправил Бэнвилл.

– Продолжай, брат Нобл, – велела Сван.

И Нобл продолжал. Он молился и молился, и

Сван наконец решила: хватит. Есть время молиться, и есть время действовать.

Сложнее всего придумать, как сделать так, чтобы колокольчики не звенели на подходе к Полю Битвы. Находчивый Бэнвилл предложил обернуть язычки лоскутками, а когда будет нужно, быстро и аккуратно развернуть.

Осталось раздобыть лоскутки. А это проще простого. У бабушки Каллы под прилавком хранится запас тряпочек, целая коробка. Самое трудное – достать их так, чтобы она не заметила. Не то чтобы она этими тряпочками дорожила – у нее целая куча старых наволочек, их можно пустить на тряпки, просто не хотелось, чтобы бабушка стала задавать вопросы.

Сван должна была отвлекать бабушку, пока братья «одалживают» тряпочки. Слово «красть» они на сегодня забыли. Разве это кража, если ради Святого Дела?

Сван не первый день жила на свете и недаром гостила у бабушки Каллы с начала июня, за это время она усвоила, как привлечь бабушкино внимание всерьез и надолго. Она заглянула в лавку с виноватым видом, какого всегда ждала от нее бабушка. Вернее, не всегда, а раньше. В последнее время она почти перестала об этом говорить.

– Я, кажется, нечаянно затоптала твои цветы, – сказала Сван, когда бабушка Калла обернулась и заметила ее. Вранье, конечно, ничуть не лучше воровства, вдруг Бог не благословит их теперь на спасение Блэйда? Но это не вранье. Точнее, не совсем вранье. Она сказала «кажется».

– Я-то думала, у вас пост и молитва.

– Да. Но мне нужно было в дом – кое-что захватить, – и я не смотрела под ноги.

– Цветов у меня много, – ответила бабушка Калла великодушно, – куда ни ступишь, всюду цветы. Так какие цветы ты, кажется, нечаянно затоптала, когда не смотрела под ноги?

Сван нарочно медлила, будто признание давалось с большим трудом.

– Маки… – виновато шепнула она.

Сван и глазом моргнуть не успела, как Калла Мозес выскочила из-за прилавка и бросилась вон, с невиданным для пожилой женщины проворством. Десять лет она пыталась вырастить в цветнике маки, но ей не везло. До нынешнего года. На сей раз маки взошли и расцвели, и каждое утро Калла первым делом выходила во двор поглядеть на них, даже попросила Тоя передвинуть кресло-качалку, чтобы, сидя за чашкой кофе, любоваться ими. Калла ни слова не сказала Сван. Как говорить, если дара речи лишилась?

Сван дождалась, когда Калла исчезла за домом, и тихонько свистнула. Караулившие на улице Нобл и Бэнвилл ворвались в лавку. Сван припустила за бабушкой.

Обогнув дом, она увидела бабушку Каллу в кресле-качалке; та сидела с видом человека, который думал, что его хватил удар, а оказалось, просто в жар бросило.

– Маки-то целы, – сказала бабушка.

– Может, я не их затоптала, а тигровые лилии?

– Тигровые лилии затоптать не так-то просто, – объяснила бабушка Калла. – Они выносливые. Недаром они растут возле заброшенных домов, чьи хозяева уже полвека как умерли или переехали.

И добавила:

– С маками их тоже не спутаешь.

И недоверчиво покосилась на Сван.

– А куда подевалась твоя коробка с тряпочками? – спросила Уиллади.

Они с Каллой жевали всухомятку бутерброды с арахисовым маслом, стоя у прилавка, а когда ешь стоя, считала Уиллади, можно заниматься чем-нибудь полезным.