Черная бабочка - Людмила Петрушевская Страница 37

Тогда объясню: какая же это жизнь, если у меня температура, пот меня заливает, обмен веществ нарушен, извини за подробности, но по всему телу нарывы, ты можешь это понять?

М.

У меня не бывает температуры. Я за себя спокоен.

3.

Вот спасибо на добром слове. Я за тебя тоже теперь спокойна. Но мне-то что делать?

М.

Закрыть глаза и ждать.

3.

Чего ждать-то?

М.

Будущего.

3.

Меня пугает будущее.

М.

Меня пугает прошлое. Столько пережить и остаться ни с чем, а? Как ты думаешь?

3.

Прошлое известно, что его пугаться. А вот будущее…

М.

Старики часто живут когдатошними обидами. Как ни странно, именно обиды формируют личность. Ты мне не звонишь…

3.

Я ведь позвонила! Ну прости меня. Сказать честно, я в панике! Если так будет продолжаться, если повсюду возникнут тропики и океаны затопят сушу, то погибнет цивилизация. Вот о чем я думаю.

М.

Арарат останется.

3.

Что толку, если Ной утонет! Все человечество!

М.

Тропики — это для меня несбыточная мечта. Ты не понимаешь, какое это счастье! У тебя жар. Значит, ты жива. Мне холодно. Я мертв.

3.

Холодильник, прости. Но чужие несчастья с некоторых пор перестали меня утешать.

М.

Жара, я ее помню! Ешь бананы и кокосы, носи юбку из травы, спи в ямке. Хорошо жить в жарких странах.

3.

Да, особенно в Африке и Южной Америке! Войны, голод, трущобы, революции, наркотики, СПИД, казни, геноцид, коррупция, детская смертность.

М.

Нет, в некоторых жарких странах живут прекрасно.

3.

В основном только благодаря нефти. А ведь и нефть когда-нибудь кончится! Люди всё высосут.

М.

Вот об этом можно не беспокоиться. Если все пойдет как обычно, мир потеплеет, полюсы растают и вас затопит, насчет нефти не волнуйся. Она снова образуется где-то через миллиард лет.

3.

Спасибо. Утешил.

М.

Нефть есть кал цивилизации. Вся органика, все накопленное, умершее, истлевшее ведь не исчезает, верно? Когда арктические и антарктические льды растают, когда все затопит океан — и люди, животные и растения вместе со слежавшимся мировым мусором уйдут под толщу воды и песка, — хоп! Вся бывшая органика стечется в подземные моря, превратится под огромным давлением в нефть или уголь, образует сопутствующие газы. Сколько раз уже это было, а?

3.

Было? Я боюсь…

М.

Не бойся! Там, в толще воды, зародится опять жизнь, рыбы выйдут на сушу, превратятся в людей… Ведь человек в утробе матери сначала живет с жабрами. Это нормальный путь ребенка. Мы же знаем, что все великое повторяется в малом. Атом есть солнце со светилами. Утроба матери есть мировой океан, откуда человечество выходит из воды на сушу.

3.

Ты лжешь.

М.

Нет.

3.

Ты лжешь, что ты мертв. Ты живой. Ты мыслишь, стало быть, ты существуешь.

М.

Земля, ты всегда мне преподнесешь какой-нибудь комплимент. Звони мне почаще.

3.

Марс, каково мое будущее?

М.

Ну что, ты забыла? Ты останешься жива. Ты покроешься толщей воды, безлюдный океан веками будет катить пустые волны под раскаленным солнцем, но со временем на горизонте замаячит чей-то кораблик, раздастся вой, блеянье и мычание, запахнет навозом, и кто-то на палубе увидит среди моря неподвижное возвышение, как бы окаменелую волну, и крикнет: «Дети! Сим, Хам и Ной! Ура! Смотрите, земля! Мне кажется, это остров Арарат!»

3.

Ты еще не знаешь продолжения. Они сходят все вместе на сушу, за ними спускаются жирафы, слоны, бегемоты, крокодилы, а тут подходят местные, и один старый армянин говорит другому: «Слушай, Ара, по-моему, цирк приехал!»

М.

Пока есть анекдоты, Земля жива.