Моя любимая жена - Тони Парсонс Страница 37

Китайцы делали все, что им заблагорассудится. Это удивляло и сбивало с толку.

До приезда в Шанхай Билл читал о нарушениях прав человека в Китае, об арестах китайских диссидентов и о самосожжении, устроенном активистами движения Фалуньгун. [43]Но сейчас, когда Билл брел по улицам Старого города, китайцы казались ему самыми свободными людьми в мире. Правда, их свобода имела свою, типично китайскую окраску, и западный мир, скорее всего, приравнял бы такую свободу к анархии.

Стоило Бекки с Холли улететь, и у него, как назло, выдалась свободная суббота. Поток бумажной тягомотины иссяк. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, и Билл просто отправился гулять.

По мостовым катили на мотороллерах китаянки средних лет. На улицах торговали всякой всячиной. Зачастую продавцы ограничивались лишь стульчиком и картонной коробкой, на которой они раскладывали свой товар. Рядом помещались уличные парикмахеры, готовые постричь и побрить любого желающего. С ними соседствовал стенд торговца очками, едва ли слышавшего о специализированном оптометрическом оборудовании. Лачужка, где находился «парикмахерский салон», была уже уровнем повыше. На ярко-розовой стене заведения красовался прейскурант, заманивавший низкими ценами. Заметив Билла, двое молоденьких парикмахерш помахали ему руками, зазывая к себе.

Билл покачал головой. Одна из девушек притворно надула губы, а вторая тут же нашла новый объект внимания. Поскольку Билл теперь сам был одинок, раздосадованная девушка вызвала в нем больше симпатии. Он глядел на нее, пока не ударился ногой о припаркованную возле тротуара машину.

Это оказался «мини-купер» с нарисованным на крыше китайским флагом.

Из машины вышла Цзинь-Цзинь Ли. Как уже понял Билл, у китаянки было два вида причесок. Когда она куда-то отправлялась с лысеющим китайцем, которого называла своим мужем, ее волосы ниспадали на плечи. В остальное время Цзинь-Цзинь стягивала их в пучок. Сегодня у нее была как раз такая прическа, и черный «конский хвост» торчал из-под желтой бейсболки с надписью «Лос-Анджелес лейкерс». [44]Эта прическа больше нравилась Биллу, поскольку открывала лицо женщины. Привлекательной женщины с проблемной кожей.

Уже потом, когда Билл увидел, как тщательно Цзинь-Цзинь ухаживает за своей кожей, сколько у ней лосьонов, кремов, масок и мыла особых сортов, он понял, что проблемная кожа являлась проявлением внутренних переживаний. Еще через какое-то время он перестал думать об этом. Он принимал Цзинь-Цзинь такой, какая она есть, считая ее красивой. Но в ту субботу, случайно встретив ее в Старом городе, он подумал, что такие проблемы с кожей лица свойственны скорее девочкам-подросткам.

— Какая встреча! — воскликнула Цзинь-Цзинь. — Вы отважились забрести в Старый город. В прежние времена иностранцы не осмеливались здесь появляться. Они просто боялись этого места.

Цзинь-Цзинь надвинула бейсболку почти на глаза. Интересно, знала ли она что-нибудь об этой знаменитой баскетбольной команде?

— Вы серьезно? — спросил Билл.

Цзинь-Цзинь слегка кивнула.

— Ну, а вы? Вы не боитесь находиться здесь?

— Только если окажусь на пути вашей машины.

— Английская шутка, — без тени улыбки ответила китаянка. — Я собиралась пройтись по рынку в саду Юй-Юань. [45]Хотите составить мне компанию? — вдруг спросила она.

— Конечно.

Цзинь-Цзинь взяла его под руку. Странно, но Биллу это почему-то понравилось. Он почувствовал, как краснеет. А ведь он уже давно не краснел. Чего он так смутился? Двое одиноких людей случайно встретились и решили вместе пройтись.

Рынок правильнее было бы назвать барахолкой. В покосившихся деревянных домишках, много повидавших на своем веку, торговали сувенирами эпохи председателя Мао, кустарными куклами Барби и пиратскими копиями последних программ «Майкрософта».

— А вот это понравилось бы вашей дочери, — улыбнулась Цзинь-Цзинь, указывая на полиэтиленовый пакет с одеждой.

Желтая юбочка, голубая кофточка с красной окантовкой и пышными короткими рукавами.

Тут же была картинка, изображавшая девочку-брюнетку с ледяным лицом. Она чем-то напоминала юную Элизабет Тейлор. Не хватало лишь семи гномов, ибо на упаковке значилось: «Наряд Белоснежки».