Гипно Некро Спам - Олег Гладов Страница 37

Наташа пару раз хлопнула ресницами.

– Шутка. Но о чём вы сейчас думали, Эмилия? Раз, два – правду.

– Мне нравится Павел Воля.

– А меня зовут Павел. Я наполовину уже вам нравлюсь?

– А вам кто нравится из звёзд?

– Мне? Мне кажется, что Павел Воля гипно партизан из Глубокого Космоса. Так какое третье слово заканчивается на «Зо», а Эмилия?

– ХА-ХА-ХА!!! – эахохотали вдруг братья Гинеатулины, тыкая пальцами в экран. Наташа вздрогнула.

– Это слово Эмилия – пароль. Пропуск.

– Пароль?

– Да. Если вы знаете его, то приходите сегодня ровно в восемь вечера к чёрному ходу ресторана и шепните мне его на ухо. Если это будет верный пароль, я приглашу вас на интересное мероприятие.

Наташа в течение всего разговора смотрела на него снизу вверх.

– Ну а если вы этого слова не знаете, то не приходите, – сказал мужчина и, развернувшись, пошёл к выходу, на ходу доставая мобильный телефон. Братья Гинеатулины проследили за тем, как он забрал кружку с телевизора и покинул здание.

Зинаида Варвара придвинула одно из кресел к огромному (во всю стену) окну-витрине парикмахерской, уселась в нём с котёнком на коленях и закурила. Она видела, как мужчина подошёл к своему автомобилю и, прислонившись спиной к водительской дверце, допил свой кофе, держась за остывшую кружку пальцами обеих рук. Потом достал из багажника здоровенный чёрный чемодан и пошёл: с ним – в одной руке, с пустой кружкой – в другой, в сторону ресторана.

Зинаида смогла докурить сигарету, ни разу не уронив пепла.

Она бросила начавший тлеть фильтр куда-то под свои ноги. Через несколько секунд почувствовала запах палёного волоса.

– ПРИНИМАЕМ МАНЕВРОВЫЙ ИЗ ДЕБАЛЬЦЕВО!!! ПРИНИМАЕММАНЕВРОВЫЙ ИЗДЕБАЛЬЦЕВО!!! – донеслось со столба посреди площaди.

В центре четырёхугольника (Гостиница с рестораном и парикмахерской, Магазин с боковой дверью «Фото», Больница, Железно-Дорожная станция) стоял высокий деревянный столб с тремя чёрными громкоговорителями.

Зинаида видела, как мужчина пронёс свой чемодан в двух метрах от неё.

По ту сторону двойного толстого стекла.

Она даже различила зелёные буквы «Михаил» на борту кружки.

– Михаил, – сказала Зинаида вслух, – нет, лучше Вася.

Котёнок мягко урчал, грея пространство над лобком и кусочек бёдер.

4.

– Приехали, – сказал водитель, обернувшись.

Алина и сама видела, что приехали. Достала из кошелька три бумажки, протянула их в просвет между передними сидениями. Взяла за ручки серую дорожную сумку.

Сумка всю дорогу занимала ровно одно пассажирское место рядом с Алиной.

Ей (Алине) казалось, что сумка укоряюще пялится на неё своим итальянским логотипом.

Ей (Алине) казалось, что таксист запросит с неё (Алины) денег в два раза больше. За двоих. Но нет. Взял, как договаривались.

Хлопнула дверцей с надписью «Астра – Любимое такси: 5—55-55», и серая автомашина с «шашечками» уехала обратно.

Алине очень захотелось закурить. Она коротко и глубоко вздохнула и вошла в здание станции. И вышла из него через пять минут совсем с другой стороны. Там, внутри, она: подошла к большому стенду рядом с кассой и посмотрела на него; достала из кармана паспорт, раскрыла чёрную кожаную книжицу; извлекла из паспорта ж/д билет, внимательно прочла все мелкие буквы и цифры в нём; вложила билет в паспорт, а паспорт – в карман; подошла к кассе.

– Добрый день, – сказала Алина в стекло. Звук, очевидно, проник сквозь молекулы расплавленных минералов.

– Здравствуйте, – устало ответила кассирша. Алина посмотрела через правое плечо. Потом через левое. Поняла, что не ошиблась. Что здание станции действительно пусто. Ей очень захотелось спросить эту толстую кассиршу: от чего это (кого?) она, мля, устала на этой маленькой засратой РЭП-4? Но она повернулась и произнесла без всякой вопросительной интонации:

– Московский, по расписанию.

– Да, – ответила кассирша.

Алине очень хотелось сказать этой толстой тётке:

– Настя?! Привет! Ты меня не узнаёшь? Ты училась с моей младшей сестрой, помнишь?

Во-первых, с обратной стороны стекла была скотчем приклеена четверть формата А-4 с надписью «Вас обслуживает кассир Анастасия Кряжева». Во-вторых, Алина очень любила сообщать толстым тёткам о том, что она старше их.

Алина развернулась и вышла наружу.

Пустой перрон вправо и влево от неё.

Стена безликих товарных вагонов прямо перед ней. Через две колеи.

Алина видела, что из-за вагонов выглядывает старая (красного кирпича) водонапорная башня. Алина знала, что за башней начинается бескрайнее (до горизонта) коричневое сейчас поле. Что там, на горизонте, стоят серые пятна прошлогодних скирд: так тут называют стога сена.

Алина вдохнула запах мазута и мартовского вечернего льда. Процокала по перрону каблуками чёрных сапог, свернула за угол и вновь оказалась перед входом в РЭП-4. Она увидела слева от себя большие жёлтые буквы над крыльцом соседнего здания: «Гостиница. Парикмахерская. Ресторан».

Она увидела тётку с «химией» на голове за большим, во всю стену, окном. Тётка сидела на кресле прямо по ту сторону стекла, курила и смотрела на Алину.

Алина пошла в сторону больших жёлтых букв. Проходя мимо витрины, поняла: рыжее пятнышко на коленях тётки – котёнок.

– ДЗИЛИНЬ!!! – прямо над головой. Алина поморщилась. Пока шла от двери, стоящая за конторкой внимательно смотрела на её сапоги.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Ресторан работает?

– Работает.

5.

Ресторан был старым.

В следующем году ему исполнялся сто сорок один год. У ресторана была История. Каждые десять лет здесь что-нибудь происходило.

Обрастало легендами.

Передавалось из уст в уста местными жителями. Проводниками и машинистами проходящих через станцию поездов разносилось вдоль всей Железной Дороги.

Поездов было два.

Вечером шёл поезд «Бесконечность – Москва».

До его прибытия оставалось шесть часов пятнадцать минут. Официантка расставляла большие белые тарелки по бордовой с отливом скатерти. Говорила.

Мужчина, держащий большую белую кружку так, словно греет озябшие пальцы, слушал.

Слышал?

– Так, а чё… Кто тут сёдня семь будут ужинать? – неожиданным вопросом закончила длиннющую тираду Светка.

Мужчина перевёл взгляд на неё.

– Заседание старейшин районного филиала Церкви Обвинения, – сказал он удивлённо. Белая «глубокая» тарелка зависла над столом. Светка обернулась. Мужчина увидел, как расширяются её глаза.