Мой белый - Ксения Буржская Страница 37

Оказавшись за сценой, я отыскала полароид и сделала вид, что старательно его разглядываю, стараясь не выпускать Леню из вида. Это было глупо, но более подходящий для этой цели телефон я найти не смогла – видимо, погребен под кучей реквизита и тряпками. Если Леня сейчас уйдет – другого шанса у меня не будет. Наконец ребята разбежались, а он немного замешкался, убирая инструменты в кофры. Я набрала воздуха в легкие и подошла к нему на несгибаемых ногах.

– Леня, – сказала я.

Что говорить дальше, я не представляла: все отрепетированные фразы испарились из меня, как вода на солнце.

Он повернулся ко мне, улыбнулся и сказал:

– Это было классно! Ты отлично справилась.

Я кивнула как-то слишком резко, от чего корона немного съехала с моей головы.

Ситуация становилась комичной: он не знал, что ему делать – продолжать собираться или ждать от меня признаний.

– Было здорово, – наконец я нащупала внутри себя несколько потерянных слов. – Я хотела сказать спасибо за этот опыт. За помощь и все такое.

На этот раз кивнул он и явно выдохнул, что ему не придется сейчас оказывать мне психологическую помощь.

Я развернулась, чтобы уйти, как в тумане сделала несколько шагов и споткнулась о барабанную установку. Я упала, тарелки грохнулись друг об друга, и я поняла, что судьба таким образом дает мне самый последний шанс. Пусть я и выгляжу как полная идиотка.

Леня уже стоял у места аварии с протянутой рукой.

Вот что будет дальше: я подам ему руку и скажу, что люблю его.

Я дала ему руку, и он вытянул меня.

На свою голову.

Потом я услышала свой быстрый, сбивающийся в крик голос, хорошо, что в зале началась дискотека, хорошо, что я и сама себя почти не слышала.

«Леня, прости, я должна сказать тебе. Просто хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя. Ты самый лучший, я так рада, что встретила тебя. Мне ничего от тебя не нужно, я счастлива уже этим – говорить с тобой, петь с тобой, это уже очень много. Прости».

Он все еще держал меня за руку и смотрел на меня – взгляд его стал очень серьезным, а руки холодными.

– Женя… – начал было он, но я вырвалась и побежала, как бежала всякий раз, когда он смотрел на меня или когда чувства переливались через край. Я поняла, что не готова услышать «нет». Пусть он промолчит, пусть он просто не успеет ничего сказать, пусть я никогда не узнаю, чем это кончится. В этом случае есть хотя бы шанс.

«Шанс есть у всех, – однажды сказала мама. – Главное – готова ли ты за него бороться».

Я выскочила на крыльцо, просто чтобы отдышаться, остыть и немного прийти в себя – без куртки, но с полароидом через плечо – когда я бежала, он бил меня по спине, как погонщик. Выдох мой сделался облачком – поднялся вверх и исчез на фоне пропавшего звездного неба.