Доверие - Пенелопа Дуглас Страница 37

Прежде чем я не бросила тщетные попытки.

Замерев на месте, я смотрела в пространство перед собой. Все в порядке.

Я тут ни при чем. Это ее день. Я не имела права требовать внимания.

Послышался хлопок входной двери, и дом погрузился в тишину, время словно остановилось.

Как будто здесь не осталось жизни.

Как будто, помимо них, здесь не существовало ничего живого.

Проснувшись, я моргаю. Перед глазами уже все плывет из-за слез. Сажусь, свешиваю ноги с края кровати, склоняю голову и делаю глубокие вдохи.

Сейчас ранее утро, судя по синеватому оттенку света, просачивающегося через балконные двери.

Слеза повисает на моей губе. Я вытираю ее рукой. До сих пор помню множество мелочей из детства. Сами по себе эти детали никогда не казались ужасными, но спустя годы стало ясно… разговоры, которые я, как казалось, прерывала, мероприятия, куда меня не приглашали или где мне были не рады, ласка, которой родители так свободно делились друг с другом, но не давали мне… все это очень больно ранило. Боль накапливалась год за годом, пока я не перестала переживать из-за этого.

Точнее, перестала показывать, что переживаю.

Выдохнув, запрокидываю голову назад. Вдруг что-то привлекает мое внимание – на прикроватном столике стоит белый пакет. Я прищуриваюсь, протягиваю руку и поднимаю его. Помятая бумага уже не такая жесткая и хрустящая на ощупь.

Это?..

Горсть содержимого на дне умещается на моей ладони, и я чую запах мишек с корицей раньше, чем открываю пакетик.

Откуда он взялся? Ведь я выбросила конфеты.

Однако теперь спереди на упаковке появилась надпись черным маркером. Расправив пакет, читаю слова в луче солнечного света.

Твои родители никогда не давали тебе ничего сладкого. Поэтому и в тебе сладости нет.

Бросив взгляд на дверь спальни, замечаю, что та приоткрыта. Я закрыла и заперла ее на замок, когда легла спать.

Меня захлестывают мысли, но пульс не ускоряется. Мне стоит рассердиться. Кто-то вошел сюда, пока я спала. Кто-то рылся в моем мусоре.

Кто-то оставил издевательскую записку на бумажном пакете.

Только он не ошибся. Я провожу большим пальцем по буквам.

То, как это написано. Поэтому и в тебе сладости нет. Так инфантильно, но просто.

Поднявшись, выбрасываю конфеты обратно в мусорную корзину, а пакет сохраняю. Разгладив его, кладу на комод. Не знаю, есть ли достаточно веская причина обвинять моих родителей в том, каким чертовски несчастным человеком я стала, однако кто-то в этом мире меня понимает, и я даже не обиделась, что он считает, будто во мне нет сладости. Это правда, я сама в курсе, а ему понятны причины.

Выхожу из комнаты, спускаюсь вниз. Ветер, колышущий деревья вокруг дома, напоминает неустанный шум водопада на заднем фоне. Я сворачиваю к кухне, тихо иду к раковине, чтобы налить стакан воды. Глядя в окно, наблюдаю, как перья куриц в курятнике трепещут на утреннем ветру.

Мне не хочется возвращаться домой. Но оставаться здесь и привлекать к себе внимание тоже не хочу, потому что я делаю их мир немного хуже. Я не проблема Джейка Ван дер Берга.

Поначалу даже не осознаю, что принимаюсь менять фильтр в кофеварке, пока чья-то рука осторожно не забирает у меня упаковку. Подняв глаза, вижу своего дядю. Он стоит рядом, насыпает кофе в фильтр. Думала, Джейк до сих пор останется напряженным. Будет кипеть от гнева. Или в плохом настроении по меньшей мере, ведь со мной слишком много хлопот.

Но мужчина спокоен. И молчалив. Он закрывает крышку, включает машину, которая с клокочущим звуком начинает варить кофе, затем берет чашку с сушилки и ставит ее перед собой.

– Я возвращаюсь домой, – произношу тихо.

– Ты уже дома. – Джейк и мне дает чашку.

Мой подбородок слегка дрожит.

Не желая снова показывать ему свои слезы, отворачиваюсь. Спустя мгновение чувствую, как он заправляет пальцами волосы мне за ухо. От подобного жеста мои глаза закрываются. Это настолько приятно, что вновь хочется заплакать, мать твою.

Не теряя больше ни секунды, Джейк притягивает меня к себе, обнимает и прижимает мою голову к своей груди.

Весь воздух покидает мои легкие, руки безвольно опускаются вдоль тела. Не могу заставить себя ответить на объятие и в то же время не отстраняюсь. Чувствую щекой его тепло сквозь ткань футболки, его знакомый запах проникает в ноздри и убаюкивает. Слезы высыхают.

Меня часто обнимали. Больше, чем хотелось бы. Похоже, это сейчас в тренде. Женщины – совершенно незнакомые – обнимаются в качестве приветствия. Да и знакомые. Люди, с которыми сталкиваешься на улице, тоже всегда подбегают, словно мы ближайшие друзья, хотя они едва к тебе притрагиваются.

Ненавижу фальшивую заботу.

Но сейчас все иначе.

Он держит меня, будто, если отпустит, я могу упасть.

Мышцы, о существовании которых я не подозревала, расслабляются. Его губы касаются моей макушки. Теплый трепет разливается по телу. Хочется укутаться в это тепло и просто уснуть.

Почему моим родителям было сложно делать так же? В моем желании получать от них подобную ласку не было ничего противоестественного. В желании разделить свою жизнь с людьми, которые меня любят. Смеяться, плакать и вместе создавать воспоминания.

Ведь жизнь может быть счастливой только тогда, когда делишь ее с кем-то.

Слезы зависают на ресницах. Мною овладевает внезапный порыв обвить его руками.

Я больше не хочу одиночества.

Не хочу возвращаться домой, где останусь одна.

Шепот Джейка щекочет кожу моей головы:

– У всех есть проблемы, Тирнан. – Он делает паузу; размеренный ритм его дыхания успокаивает. – Ты не одинока. Поняла?

Мужчина приподнимает мой подбородок. Я смотрю в его теплые глаза, буквально пронизывающие меня насквозь, и едва не перестаю дышать.

– Ты не одна, – повторяет Джейк шепотом.

Опустив взгляд к его губам, на миг дышу вместе с ним. Моя кровь разгорячается, пока я разглядываю загорелое лицо Джейка, мягкие линии рта, колючую щетину на щеках.

Почему-то непреодолимо тянет обнять его, уткнуться лицом ему в шею. Он проводит большим пальцем вдоль моей челюсти. Жар под кожей распространяется вниз. Улыбка меркнет на его лице, в то время как он пристально смотрит мне в глаза.

Наконец Джейк моргает, тем самым разрушив чары, и опускает руку.

– Оденься, ладно? В брюки и рубашку с длинным рукавом. Сегодня утром ты со мной.

Отпустив меня, он наливает себе кофе. Я вздрагиваю от прохладного воздуха, желая лишь одного – снова оказаться в его объятиях. Однако на сердце все равно теплеет. Сегодня утром я с ним. Я поднимаюсь на второй этаж, надеваю чистые джинсы и носки. Собрав волосы в высокий пучок, после мимолетных колебаний стучусь к Ною. Во время нашего последнего разговора он угрожал отшлепать меня.