Вопрос — ответ [= Миллионер из трущоб ] - Викас Сваруп Страница 37

Женщина принимается плакать. Вокруг полыхают молнии. Взметается дорожная пыль. Буря поднимает и кружит сухие листья. Внезапно младенец прыгает с материнских колен и, кинувшись на обидчика, впивается ему ногтями в лицо. Завыв от боли, мужчина отталкивает малыша прочь, но тот бросается снова. Злодей и ребенок катаются по земле, а где-то на заднем плане не умолкают рыдания бедной женщины. Усатый направляет револьвер на мальчика, однако сегодня небеса ниспослали младенцу сверхчеловеческие силы. Пальчики крохи упираются в черный ствол и резко отводят его в сторону. Мужчина и малыш катаются вправо и влево, намертво вцепившись друг в друга. Временами то один, то другой уже готов одержать верх — и вновь теряет преимущество. Вот смуглокожий брюнет освобождает руку с оружием и целится в грудь младенца. Смыкает пальцы на спусковом крючке. Еще секунда — и грянет выстрел, но тут ребенок чудом отворачивает от себя грозное дуло и наводит его прямо на сердце злодея. Звучит оглушительный взрыв, мужчину отбрасывает назад. На белой рубашке багровеет пятно.

— Господи!

Голос Акшая звучит, словно эхо в пещере. Налетчик лежит на полу, в нескольких дюймах от двери. У меня в руке револьвер, из дула которого тянется тонкая струйка дыма. Слышно, как поезд опять набирает скорость.

До меня еще не дошло, что случилось. Когда пробуждаешься посреди сна, голова не торопится ясно работать.

Впрочем, если у вас в руке дымится оружие, а на полу лежит мертвый мужчина, тут и понимать особенно нечего. Рубашка бандита насквозь промокла, пятно темнеет и расплывается на глазах. Это вам не кино: там пуля всегда оставляет аккуратную дырку, с которой тело и отвозят на «скорой помощи». На самом деле все по-другому. Поначалу кровь даже и не идет, а еле-еле сочится. Темная отметина не больше отпечатка пальца медленно вырастает до размеров монеты, потом до чайного блюдца, достигает величины обеденной тарелки и продолжает, продолжает расползаться, пока не превращается в бурный поток. Испуганно хватаю ртом воздух: еще немного — и алая река захлестнет купе! Но тут отец Акшая сильно трясет меня за плечи:

— Парень, очнись, тебе говорю! — И краснота отступает.

Сижу на нижней полке. Вокруг собрались люди. Кажется, весь вагон сбежался посмотреть, что происходит. Мужчины, женщины, дети с любопытством вытягивают шеи. Что же они видят? Мертвого налетчика, чье имя никому не известно; бизнесмена с глубокой раной на лбу; бледную перепуганную мать, из чьей груди до капли высосал молоко изголодавшийся младенец; мальчишку, который уже никогда не будет читать в поездах детских комиксов; его сестру, которой до скончания дней будут сниться кошмары. И уличного подростка, разбогатевшего на короткое время и навсегда потерявшего счастливую способность видеть сны зажиточных людей.

Внезапно свет желтой лампы режет глаза. Я часто моргаю, рассеянно кручу револьвер. Компактный серебристый корпус, черная рукоять. Гравировка с буквами «кольт» и скачущими конями — один перед словом, другой в конце. Вяло переворачиваю оружие. «Легковес», — написано на дуле. Надо же, а как оттягивает руку. Вот еще, что-то неразборчивое… «Конн. США, ДР 24691».

Меенакши украдкой поглядывает на меня. Примерно так же, как Салим смотрит на киногероев. Ясно, что в этот самый миг она влюблена по уши. Реши я сделать ей предложение, она согласится. Отдаст свое сердце, будет с радостью рожать мне детей. Даже и без пятидесяти тысяч. Но все переменилось, и я не отвечаю на этот манящий взгляд. Ладонь холодит револьвер, а прямо передо мной лицо убитого грабителя, имя которого никто уже не узнает.

Он мог бы найти себе тысячу разных смертей. К примеру, словить горячую пулю во время стычки с полицейскими на переполненном рынке. Получить нож в спину от соперника по ремеслу, попивая чай в придорожном кафе. Скончаться на больничной койке от рака, СПИДа или холеры. Но нет, это его не устроило. Мужчина погиб от пули, которую выпустил я. А мне даже неизвестно, как его звали.

Поездки по железной дороге несут человеку массу возможностей. Однако дыра под сердцем придает им некую завершенность, ибо куда же стремиться покойнику? Разве что на погребальный костер. Да и то — в пути не предложат ни чаю, ни свежих газет; билетов даже не проверят. Зато у нас впереди самые разные встречи — не только с торговцами прессой и контролерами, но и с полицией. Как-то она со мной обойдется? Примет как героя, вступившегося за честь беззащитной девушки и заодно избавившего мир от знаменитого злодея? Или как бездушного убийцу, который умертвил человека, даже не узнав его имени? Трудно предположить. Скажу одно: я вовсе не собираюсь играть с огнем, проверяя свои догадки. И вдруг, словно гром среди ясного неба, в голове звучат наставления полковника Тейлора: «СЗХС. След запутал — хвост стряхнул». Теперь я точно знаю, что делать.

Скоро вокзал. Можно не сомневаться, меня наверняка поджидает армия полицейских. Не бросая револьвера, прыгаю из дверей на ходу и мчусь через пути, чтобы вскочить в уходящий поезд. В купе решаю не проходить, остаюсь в тамбуре. Когда под колесами оказывается мост, я с размаху швыряю оружие в темную реку. Вот и новая станция. Опять выпрыгиваю, догоняю какой-то вагон… И так всю ночь — от вокзала к вокзалу, с одного поезда на другой.

Города мелькают мимо, словно в тумане. Даже не знаю, в какую сторону меня несет: на север ли, на юг, на восток или запад. Я не читаю табличек на вагонах. Просто пересаживаюсь, и все. Главное теперь — не возвращаться в Мумбаи. Акшай мог разболтать констеблям о Салиме, а значит, в Гхаткопаре ждет засада. Вдобавок мне лучше не сходить на грязной безлюдной станции — зачем привлекать внимание? Надо бы выбрать вокзал, полный яркого света, шума и суеты.

В девять часов утра мой поезд на всех парах подходит к платформе, битком набитой людьми. Пора! И я покидаю вагон — парень в рубашке из чистого хлопка (разодранной и без трех пуговиц), американских джинсах, покрытых сажей и грязью, с поддельными часами на руке. Город кажется идеальным, чтобы отсидеться здесь некоторое время, У края платформы виднеется желтый щит, на котором жирными черными буквами написано: «АГРА. Высота над уровнем моря — сто шестьдесят девять метров».

Смита закрывает рот ладонью.

— О Боже! И все годы ты жил с этим грузом, зная, что убил человека?

— Двух человек. Не забывай, как я толкнул Шантарама.

— Да, но то, что приключилось в поезде, было несчастным случаем, самозащитой. Ты бы легко оправдался. Впрочем, не мешает проверить, занесен ли этот случай хоть в один протокол. А насчет попутчиков — вряд ли они посмели бы обвинить своего спасителя, В конце концов, ты старался ради них. Кстати, что стало с той девушкой, Меенакши? Ты встречал ее потом?

— Нет. Ни разу. А теперь давай посмотрим дальше.

В студии снова таинственное затемнение. Ведущий поворачивается ко мне.

— И мы переходим к заданию номер семь за двести тысяч рупий! Готовы?

— Готов, — киваю я.

— Ладно. Вот наш седьмой вопрос. Кто изобрел револьвер? Варианты: a) Сэмюэл Кольт, b) Брюс Браунинг, c) Дэн Вессон и d) Джеймс Револьвер.